Неупокоенные души
На дворе стояли 50-ые годы. Я устроилась работать воспитателем в новый, буквально недавно открывшийся детский сад. Садик был не обычный, а специализированный – для детей, отстающих в развитии. Всего было четыре группы, в каждой по 12 детей. Дети находились в саду 24 часа в сутки, 5 дней в неделю, лишь на выходные отправлялись домой.
Поэтому приходилось иногда работать в ночное время. Обычно на дежурство оставалось шесть человек – две нянечки, два воспитателя, сторож и медсестра.
Как сейчас помню – произошло это в начале октября. Уложив детей спать, мы отправились почаевничать в сестринскую. Время подходило к полуночи. Мы болтали о том о сем. Неожиданно раздался гул такой силы, что казалось, еще пару секунд – и я оглохну. Затем гул медленно начал угасать, но не пропал совсем, а будто отошёл на второй план, создавая своеобразный фон. Не прошло и секунды, как затряслись все имеющиеся в здании двери. Закрытые ходили ходуном – создавалось впечатление, что они сейчас послетают с петель, – а открытые двери резко закрылись. С перепуга мы не могли даже пошевелиться.
Когда оцепенение спало, а все вокруг немного утихомирилось, я и две нянечки ринулись проверять детей. К нашему удивлению, никто даже не проснулся, все мирно посапывали. Казалось, кошмар закончился. Но это был еще не конец – через несколько минут все возобновилось с новой силой. Ко всему прочему, мы услышали дикий хохот, который постепенно сменялся то плачем, то криком. Казалось, что по коридорам бегает толпа народа, завывая и издавая нечленораздельные, душераздирающие звуки. Все голоса сливались в единую какофонию, отчего волосы вставали дыбом. Это было невыносимо страшно…
Мы сбились в кучку, прячась друг за друга. Кто-то плакал, кто-то молился. Единственный наш мужчина, охранник, переборов страх, вызвал милицию. Не знаю, как он объяснил им происходящее, но они приехали на удивление быстро. Вовнутрь стражи порядка не смогли попасть, так как двери напрочь отказывались открываться. Служебная собака скулила и, поджав хвост, пряталась за ноги сотрудников. Двери все так же бешено колотились, голоса не умолкали. Милиция была бессильна что-либо сделать.
Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем все прекратилось. Одним махом распахнулись все двери, голоса и гул исчезли. Ошеломленные милиционеры еще долго не решались переступить порог злополучного садика. Немногим позже мы обошли все здание, осмотрели каждый его уголок. Ничего, конечно, не обнаружили. Милиция развела руками и уехала, а мы остались отпаивать друг друга валерьянкой. Наверное, в силу нашей молодости мы быстро пришли в себя и вскоре уже вспоминали о случившемся с улыбками.
По правде сказать, это была далеко не последняя такая ночь в этом садике. Я-то вскоре уволилась, но потом бывшие коллеги мне рассказывали, что мучились они еще долго, даже как-то начали привыкать. По району поползли слухи, родители стали забирать детей. Закончилось все благодаря священнику из местной церкви (когда он про все узнал, сразу же вызвался помочь). Как только он освятил садик, все прекратилось.
Как потом выяснилось, район, где был построен садик, был своеобразным кладбищем. Немцы в военное время закапывали в этом месте тела советских солдат, и далеко не все из этих захоронений были обнаружены.
