Якутская нечисть

Эта история является в Якутии практически архитипичной – она ходит в народе в различных вариациях. Приведённый ниже вариант является наиболее распространённым.
Дело происходило в якутской деревне в советские времена. Отправились как-то осенью дед со своим зятем и внуками в лес валить деревья. Семья у них была большая – дед, бабка, старший сын с женой и двумя детьми, младший сын со своей невесткой. Погода стояла хорошая, за день успели повалить немало деревьев. Но ближе к вечеру им попалось одна особенно крепкая большая лиственница, от которой топор отскакивал, как от камня. Даже бензопила не брала дерево – цепь намертво застревала каждую минуту. Зять предложил оставить в покое трудное дерево и заняться другими, но дед “упёрся” и заявил, что он будет не он, если не одолеет это дерево. Промучились весь вечер, но удалось в итоге всё-таки его повалить. На этом работа на тот день кончилась.
Через неделю, повалив достаточно деревьев, они стали грузить их на прицеп трактора, чтобы отвезти к себе в деревню. Тут то самое дерево снова показало трудный характер: пока пытались загрузить его на прицеп, оно раз шесть скатывалось обратно само собой. По пути дерево ещё умудрилось как-то свалиться с прицепа, хотя там со всех сторон были заграждения из прутьев.
На следующий день мужчины стали заготавливать дрова. Один из внуков хватил топором по дереву, а тот отскочил и ударил обухом его самого в лоб. Видя такое, старик разозлился и велел в первую очередь заняться именно этим деревом. Потратив изрядно времени, дерево всё-таки распилили и раскололи на дрова. Дед самолично занёс охапку дров в дом и положил в печь. Теперь дрова не хотели загораться, но дед облил их бензином, обложил газетами и всё-таки разжёг огонь. Когда, дрова загорелись, старик стал смеяться – мол, значит и на тебя есть управа, чёртова деревяшка.
Тем вечером начался настоящий ужас. Семья ужинала, когда вдруг невестка младшего сына закричала. Все посмотрели на неё, а она сказала, что только что её кто-то по лицу ударил. Не успели удивиться её словам, как кто-то невидимый опять стал ей оплеухи отвешивать, да так, что голова девушки из стороны в сторону моталась. Дед попытался закрыть ей лицо своими руками и тут невидимка принялся за него – ударил в живот, потом стал хлестать по лицу. Когда дед еле выбежал из дома, невидимка опять принялся за невестку, мучил её весь вечер. Потом, когда у неё обе щёки стали красными от ударов, затих. Но радоваться было рано – ночью невидимое существо залезло к ней в постель, скинуло одеяло на пол и стало давить на неё весом и душить. Тут уж все переполошились. Девушка вся в слезах, мужчины ничего не понимают, дед хватается за голову, уразумев, что дерево-то непростое было…
Пригласили местного священника. Тот с крестом, кадилом и святой водой едва вошёл, как невидимка тут же расплескал ему всю воду, сорвал с шеи крест и швырнул в угол, а самого священника стал по щекам хлестать. Батюшка едва спасся бегством.
Началась кошмарная жизнь. Утром и днём невидимка обычно затихал, но давал о себе знать мелкими пакостями: то навоз в молоко положит, то тесто испортит, то чашки на полках сами собой бьются. По вечерам он каждый раз принимался за невестку – бил её, за одежду хватался, в её порцию еды всякую гадость клал, душил по ночам. Всех остальных, включая деда, не трогал, если они не пытались защитить девушку. Если же пытались, то избивал и их, причём намного жёстче, чем девушку – запросто мог синяков наставить и кости переломать. Сами мужчины, сколько ни старались, так и не смогли схватить его или хотя прикоснуться.
Дед, отчаявшись, обратился к человеку из другой деревни, который слыл якутским шаманом. Тот прийти к ним в дом отказался, мотивируя тем, что нечисть явно сильнее него. Услышав, что существо прибыло к ним в дом вместе с деревом, в котором, видимо, раньше обитало, шаман посоветовал отвезти остатки того дерева обратно в лес. Так и сделали, но не помогло – “сожителю”, видимо, в деревне понравилось. Так и жили целый месяц. Попробовали все средства, от угольных кругов на полу до молитв и напускания кошек и собак, но ничего не действовало. Наоборот, невидимка после каждой попытки избавиться от него “шалил” с особым рвением. В конце концов от такой жизни у невестки случилось помутнение рассудка, она начала истощаться на глазах и бредить.
В это время к ним специально приходил военный из другого села – услышавслухи, он решил, что местные жители нарочно распространяют мракобесие. Зашёл в дом с возгласом: “Ну, где этот ваш призрак?” – и тут же пистолет, который висел у него на ремне, сам собой выстрелил. Тот схватился за ремень и тут же из-за печи кто-то прицельно и очень метко стал швырять в него лошадиным пометом. Военный в панике вытащил пистолет, заглянул за печь – а там никого. Дальше невидимка стал бить его по лицу. Военный выбежал из дома, как угорелый и больше туда не возвращался.
В конце концов, было решено отправить невестку к её родственникам в другое село. Пока ехали по деревне, она всё смотрела назад и говорила: “Мой бедный друг не может угнаться за нами – отстаёт, манит меня назад”. Потом, на выезде из села, она заявила: “Мой бедный друг остался плакать у одинокой берёзы”. И вдруг весь бред сошёл – к ней вернулся разум. Естественно, после этого девушка не возвращалась в ту деревню и брак распался. Впрочем, в деревне были не против – как только она уехала, невидимка будто испарился: прекратились все его выходки и игры. Сначала люди боялись каждой тени, ожидая его возвращения, но этого так и не случилось