Тётя Нюра и Фред
«Это произошло в середине марта. В тот день часов до двух я просидела дома. Переделав кое-какие дела, я уже несколько часов бесцельно смотрела телевизор и от этого чувствовала себя неимоверно уставшей. Выглянула в окно: в низких серых облаках наметились ослепительные лазурные просветы. Я обрадовалась.
Выключила надоевший за долгую зиму телевизор, быстро оделась и вышла на улицу. Сырой мартовский ветер, который я всегда не любила, на этот раз взбодрил меня, и я отправилась побродить по родному посёлку. Через час прогулки решила навестить свою давнюю подругу. Позвонила ей. Семёновна обрадовалась и велела приходить незамедлительно. Через несколько минут я была уже у неё, и остаток дня незаметно пролетел в разговорах, сдобренных сладкой вишнёвой наливкой.
Часы показывали уже почти десять, когда я засобиралась домой. Как хозяйка ни уговаривала меня остаться у неё, я отказалась – очень не люблю ночевать в гостях, потому как сон ко мне не идёт, а я только с боку на бок ворочаюсь. В общем, распрощалась я с Семёновной, вышла на улицу и направилась в свои хоромы. Ветер совсем очистил небо. По нему – россыпь звёзд, и растущий месяц навис надо мной как отрезанный ломоть дыни. Одно плохо – дорога скользкая, но я приноровилась идти по обочине по остаткам рыхлого снега. Редкие фонари освещали улицу, а с обеих сторон от меня располагались жилые дома. Привычная картина. Я чувствовала себя спокойно и невозмутимо, пока дорога не повернула налево. У достаточно крутого спуска с пригорка я остановилась и осмотрелась. Эта местность была знакома мне как мои пять пальцев. Здесь дорога бросалась вниз, в лощину, а затем полого бежала вверх метров сто пятьдесят мимо заброшенных огородов до «Пряничного домика» – так про себя я называла построенный года два назад современный коттедж. Несмотря на возникшее внутри меня непонятное предчувствие, которое и заставило меня остановиться, я, благодаря вишнёвой наливке, наплевала на него и пошла вперёд.
Внизу было неприветливо. С левой стороны на пустынных огородах подвывал промозглый ветер. Он, легко преодолевая покосившиеся серые остатки изгородей, перелетал через дорогу, по которой я шла, и исчезал справа от меня на тёмном пустыре. Я, как могла, прибавила ходу, и вскоре впереди показался «Пряничный домик» и тут же рядом с ним зажженный фонарь. Я воодушевилась, но, видимо, напрасно. Метров за двадцать-тридцать до коттеджа я увидела, как наперерез мне со стороны огородов из бурьяна с лаем выбегают собаки – одна, вторая, третья… Их было с десяток, но, сколько точно, я так и не смогла сосчитать. Однако, сразу же поняла, что это стая голодных бездомных собак, и встреча с ними не сулит ничего хорошего. Так и оказалось. Как заправские охотники, они окружили меня, будто взяли в плен. Я стою, как вкопанная, а собаки мне уже под ноги бросаются, лают, зубами щёлкают и рычат, обнажая клыки. Как назло, вокруг никого, как будто это самая безлюдная дорога в мире. Да и звать на помощь я не стала, боялась, что мой крик спровоцирует голодную стаю. Решила тянуть время и вступила с собаками в переговоры. Ласково говорила им, что они такие хорошие и добрые, а я вот уже старая, жёсткая и невкусная, обещала им мяса купить, только бы отстали от меня. Но, видимо, от страха у меня голос дрожал, и выходило как-то неубедительно. Одним словом, собаки мне не поверили. Да и зачем им гипотетическое мясо, если здесь готовый ужин разгуливает. Наступила та критическая минута, когда я подумала:«Кирдык тебе, Нюрка, хорошо, если от тебя хоть косточки останутся».
В это мгновение, как в замедленном фильме, я увидела, что дверь рядом с воротами «Пряничного домика» приоткрылась, и со двора на улицу вышла довольно крупная немецкая овчарка. «Ну, всё, – решила я, окончательно упав духом, – если и этот кобель с ними за одно, то точно, шансов спастись никаких». Но, к моему удивлению, дальше произошло то, чего я никак не ожидала. Сделав несколько шагов навстречу, «немец» остановился и зычно несколько раз что-то пролаял. Бездомная стая собак, окружавшая меня, неожиданно примолкла и устремила свои взоры на нового участника разыгравшейся драмы. «Немец» сделал ещё пару шагов навстречу и опять что-то пролаял, и, как мне показалось, более убедительно, чем в первый раз. Уж что он им там сказал на своём языке, я не знаю, только бродячие собаки разбежались от меня по сторонам, освобождая мне дорогу.
Не помня себя от счастья, я не спеша пошла вперёд, не переставая каждый раз оборачиваться: но нет, собаки не двигались с места. Так я дошла до «Пряничного домика». Поравнявшись со своим спасителем, я сказала ему:«Спасибо». Он же в ответ серьёзно посмотрел на меня, будто хотел сказать:«Какого лешего ты, бабка старая, таскаешься тут по ночам и ищешь себе приключения, когда тебе давно пора дома сидеть перед телевизором и чай пить?» Сама не знаю почему, я закивала ему в ответ и уверенным шагом пошла дальше. Миновав домов пять или шесть, я дошла до угла улицы и обернулась назад. Там, вдалеке, в свете уличного фонаря, я увидела стоявшего посреди дороги своего избавителя. Широко расставив лапы на скользком льду, он неподвижно смотрел в непроглядную темноту на ту опасность, которую он мне помог избежать. Окончательно убедившись, что всё в порядке, я повернула за угол, взяла ноги в руки и за считанные минуты, не разбирая, где рыхлый снег, а где лёд, долетела до своего дома.
Через несколько дней я встретилась с хозяином моего четвероногого спасителя и рассказала ему о моём происшествии. Владимир внимательно выслушал меня и сказал:"Я помню тот день. Тогда сломался замок на входной двери во двор. Я его и так и сяк смотрел – не работает. Пришлось на ночь Фреда во двор выпустить. Оказалось, что не зря. Вот и не верь после всего этого в такие случайности".
