MOMENTO MORTUS

Ветер гонял по площади газеты и обрывки тряпья. Скрипела петлями и глухо хлопала дверь магазинчика с покосившейся вывеской. На каменном крылечке, прямо на ступеньке, сидел какой-то дед в картузе и смотрел в одну точку.
– Эй, уважаемый! – я быстрыми шагами направился к нему. – Что тут у вас происходит?

– Господин квестор, погодите! – капитан Дрого, стуча сапогами, догнал меня, и мы подошли к старику вместе.
– Уважаемый! – капитан пощелкал пальцами перед глазами старика. – Вы себя хорошо чувствуете?
Вдруг старик дернул головой и посмотрел на нас страшными, налитыми кровью глазами с нездоровыми, желтыми белками.
– А?!! –громко выдохнул он.
Мы отшатнулись. Солдаты на площади заклацали затворами, загомонили.
– Спокойно, ребята, тут человеку плохо! Позовите доктора! – скомандовал капитан.
Я наблюдал, как доктор светит старику в глаза фонариком, проверяя чувствительность зрачка, щупает пульс, прикладывает руку ко лбу.
– Что с ним, док?
– Сложно сказать, квестор… Похоже на какую-то вирусную инфекцию, хотя симптомы нехарактерны, ни разу не встречал в своей практике…
Доктор Лаппо считался одним из лучших военврачей юго-западного округа и лучшим диагностом, и от него было странно слышать о «нехарактерных симптомах». Я пожал плечами и спросил:
– Можем мы что-нибудь для него сделать?
– Нужно положить его в кровать хотя бы… Я сделаю ему инъекцию, у меня есть антибиотики…
Я кивнул, и подозвал капитана.
– Господин капитан, пошлите солдат обыскать дома. Так долго продолжаться не может, мы уже час в городе и ни души не встретили, кроме этого старика. Кто-то же послал позавчера телеграмму с просьбой о помощи! Да, и кстати – нужно найти телеграфную станцию.
Капитан Дрого кивнул и отправился раздавать команды солдатам. Я направился к магазинчику с распахнутой дверью. Сквозняк захлопнул ее прямо у меня перед носом, обдав затхлым запахом. Я прикрыл нос рукой в перчатке и открыл дверь.
В магазинчике царил хаос. Кассовый аппарат валялся на полу, тускло поблескивали на шершавых досках монеты. Витрины были разбиты, по рассыпанной на полу крупе бегали попискивающие мыши. Я топнул ногой, и грызуны прыснули в стороны.
Мухи вились вокруг бурого пятна на прилавке. Я принюхался и к горлу подкатил ком – ни с чем не спутаю запах крови…
– Господин квестор! Господин квестор, солдаты нашли кого-то!
Я вышел на улицу. Доктор перевязывал руку одному из солдат, другие бойцы обступили какого-то типа, связанного по рукам и ногам. Второй тип – помятый мужик в пальто – сидел тут же, на земле, обхватив голову руками.
– Что здесь, черт побери, происходит?
Доктор отвлекся на минуту от перевязки и сказал, кивнув на связанного:
– Вот этот вот сначала хотел бойца задушить, а потом укусил. Черт его знает что такое!
Связанный вдруг изогнулся, взвыл. Изо рта у него потекла струйка слюны. Один из солдат двинул ему прикладом, тот затих.
– А этот что? – спросил я про второго мужика.
– Вроде нормальный. Его бойцы в подвале нашли, он там прятался.
Где-то в центре городка послышались выстрелы и громкие, отрывистые команды капитана Дрого. Солдаты забеспокоились, доктор закончил с перевязкой и проговорил:
– Нужно где-то разместить людей. Не знаю, что здесь за чертовщина происходит, но, похоже, обосноваться придется надолго…
Сидевший на земле мужик убрал руки от головы и быстро-быстро заговорил:
– Вы здесь главный, господин квестор? Да? Господин квестор, вам надо уходить, всем надо уходить! И этому вот, – он указал на связанного, – нужно прямо в голову выстрелить, из винтовки, да! В таких надо стрелять! Спасите меня, господин квестор, заберите меня отсюда!
Я положил ему руку на плечо и проговорил:
– Ну-ну, успокойтесь…
Один из солдат подошел ко мне и сказал:
– А вот смотрите, кого еще мы нашли!
Я обернулся. На руках солдат держал какую-то зверюшку, похожую на плюшевого мишку. Только этот мишка был живой и очень милый. Он пофыркивал и все норовил вылизать солдату лицо. Мужик в пальто, увидев зверюшку вдруг закричал очень громко, подскочил и побежал куда-то, однако споткнулся, упал, да так и остался лежать, бормоча что-то несуразное.
Солдаты взяли его под руки и усадили на крыльцо рядом с дедом. Мужик посмотрел деду прямо в глаза и уткнулся лицом в свои ладони.
Вернулся из центра капитан Дрого с отрядом солдат. У него было четверо раненых, к которым сразу кинулся доктор. Капитан подошел ко мне и нервно закурил.
– Мы нашли телеграф. Я оставил там десяток бойцов. Здание там крепкое, каменное, предлагаю разместиться в нем. У нас тут четверых покусали местные – где это видано?! Нужно срочно сообщить в центр, а на телеграфе есть радиостанция… А это что за зверь такой? – капитан подошел к солдату со зверюшкой на руках.
– Мелкого этого мы нашли в одном из домов, господин капитан. Он голодный был – ужас! Мы ему сгущенки дали.
– Ну-ну… – капитан покачал головой. – Рота, внимание! Держать оружие наготове, при любых признаках агрессии разрешаю стрелять на поражение! За мной!
Капитан повел колонну солдат в центр. Трех местных бойцы взяли с собой. Доктор Лаппо немного поотстал, подошел ко мне и сказал:
– У того парня, который покусал нашего солдата были точно такие же глаза, как и этого деда. Я не хочу делать поспешных выводов…
– Вы хотите сказать, что мы столкнулись с какой-то неизвестной болезнью? Что мы можем предпринять?
Доктор Лаппо махнул рукой и сказал:
– А что мы можем предпринять? Ничего! Продолжить расследование.
И мы пошли вслед за ротой.
Телеграф был массивным каменным зданием с деревянным крыльцом и резными ставнями. Капитан приказал солдатам занимать окружающие дома, а сам вслед за мной направился в здание телеграфа.
– Вот здесь радиостанция. Связываться с центром будем? – спросил он.
– А что мы доложим? Что мы выяснили? Правильно – ничего. Продолжим расследование, потом доложим. Местных разместили?
– Разместили. Того, буйного, посадили в подвал, старика уложили на втором этаже, а малахольного в пальто ребята обещали сюда же привести, может, вытянем из него что-нибудь интересное.
– А, ну да…
Я решил осмотреть здание. Кто-то отправил телеграмму с просьбой о помощи, и я нахожусь в единственном месте, откуда это могли сделать. Значит, будем искать…
Первое, что я хотел найти – эта книга записей телеграмм. Точнее, я, конечно, хотел бы найти того, кто просил о помощи, но на это надежды было мало. Так что я принялся осматривать комнаты, одну за другой, методично открывая все двери.
Комнат было немного. На втором этаже, за дверями, оббитыми железом, судя по вывеске, находилась радиостанция. Я достал из поясной кобуры револьвер и чуть приоткрыл дверь, а потом заглянул внутрь.
Откинувшись на стуле, с красной вмятиной на месте правого виска сидел телеграфист. На полу валялся небольшой револьвер. На столе, прямо перед телеграфистом лежала раскрытая книга, мигал зеленым огоньком передатчик.
Стволом револьвера я закрыл книгу и прочитал на обложке: «РЕГИСТРАЦИЯ ТЕЛЕГРАММ». Так… Похоже, я нашел, то, что искал.
Спустившись вниз, я попросил солдат убрать тело сверху, а сам расчистил себе место за большим конторским столом, открыл книгу и принялся листать страницы. В ящике стола обнаружилась бутылка вина и набор стаканов. Я налил себе пятьдесят и продолжил изучать книгу. Одна телеграмма привлекла мое внимание:
«завтра прибудет фургон с грручами для Ностро тчк требуют ухода и заботы зпт обеспечьте разгрузку тчк»
Какие грручи? Это вообще что такое? Требуют ухода и заботы? Эти грручи что – живые? Посмотрел на дату – два дня назад.
Ко мне подошел доктор Лаппо и прочистил горло.
– Да, док?
– Господин квестор, у раненых солдат начался жар. Требуется госпитализация…
– Вы же знаете, у нас нет транспорта, грузовики уехали сразу.
– Телеграфируйте в центр, или свяжитесь по радио! У меня нет столько антибиотиков! У нас шестеро пострадавших, еще старик этот и второй, который буйный… Представляете, квестор… Не знаю как и сказать, но они оба – и старик, и буйный демонстрируют симптомы светобоязни! Когда буйного заперли в подвале, он успокоился, стоит посреди помещения и смотрит на дверь. Дед этот стал дышать ровнее, жар, правда, усилился, несмотря на антибиотики…
Доктор не успел договорить – за окном, в сгустившихся сумерках послышались хлопки выстрелов и крики. Мы с доктором, не сговариваясь, рванули на улицу.
Пробегавший мимо капитан Дрого притормозил и быстро проговорил:
– Из домов полезла целая толпа местных! Все такие… Буйные! Потери роты – до трети личного состава, я приказал стрелять в представляющих угрозу! Вызывайте центр, тут требуются войска! Мы пока держимся на площади и в зданиях вокруг телеграфа, но долго так продолжаться не может, у меня семьдесят процентов раненых!
И убежал куда-то в темноту. Следом за ним, фыркая и смешно подпрыгивая, пробежала зверюшка, похожая на плюшевого мишку. Я развернулся на каблуках к доктору Лаппо:
– Что вы теперь скажете?
Он отер лоб рукой и вдруг, побледнев, выпалил:
– Старик! Нужно его срочно… – и метнулся в здание телеграфа.
Я рванул за ним, сжимая ребристую рукоять револьвера.
В здании уже шла свалка. Несколько солдат пытались оттянуть давешнего старика от молодого сержанта. Старик рычал, плевался и брыкался ногами. Наконец его утихомирили прикладом по голове. Доктор занялся им, а я побежал наверх, чтобы связаться с центром.
Найдя нужную частоту, я принялся вызывать центр:
– Цитадель, это квестор, ответьте, прием! Квестор вызывает цитадель!
Через некоторое время сквозь шум помех пробился голос штабного радиста:
– Я Цитадель, прием!
– Докладываю – в городе хаос, рота капитана Дрого атакована, есть много раненых и убитых, нужна медицинская помощь. Рекомендую оцепить район войсками, объявить карантин! Прием!
– Вас понял, квестор! Сообщу командованию. Прием.
– Цитадель, прошу помощи немедленно! Конец связи.
– Понял. Конец связи.
Я отключил связь и спустился вниз. У окон стояли солдаты и палили из винтовок в темноту.
– Что у вас здесь происходит? – перекрикивая шум стрельбы спросил я у капитана Дрого.
– Они из всех домов полезли! Буйные! Мы потеряли почти всю роту – почти все живые здесь! – капитан утер лицо рукавом. – Хотите жить – стреляйте!
Я стрелял, стоя у окна, высматривая бредущие силуэты, которых становилось все больше и больше. В один из моментов затишья и отошел внутрь здания, чтобы перевести дух. На глаза мне попалась книга регистрации телеграмм. Я открыл последнюю страницу и вздрогнул: крупными печатными буквами там было написано: «МЫ ПРОКЛЯТЫ. ЗАРАЗА, ВЕЗДЕ ЗАРАЗА! ЭТИ МАЛЕНЬКИЕ ТВАРИ… БЕШЕНСТВО, ЭТО БЕШЕНСТВО».
– Доктор, вы можете подойти? – крикнул я.
Медик образовался рядом почти сразу.
– Взгляните сюда, что вы на это скажете… – я показал ему сначала телеграмму про грручей, потом последнюю запись. Доктор Лаппо, читая, хмурился и вдруг переменился в лице:
– Квестор, проклятье! Я понял, что происходит! Грручи – вот они! Это бешенство, неизвестной науке формы! – в этот момент в здание телеграфа вбежал зверёк – «плюшевый мишка».
Доктор схватил его за шкирку и выбросил на улицу.
– Они – переносчики заразы, этого бешенства! – кричал доктор. – Мы все заражены, все, кого они кусали, на кого попала слюна, все, укушенные зараженными!!! Мы все умрем!
Доктор подхватил чью-то винтовку и побежал на улицу, откуда слышался рев обезумевшей толпы.
Я секунду постоял на месте, обернулся на шум – ко мне приближался тот самый старик. Изо рта у него текла слюна, он подволакивал ногу, а потом вдруг резко кинулся ко мне. Успев среагировать, я выстрелил ему в переносицу, и, перешагнув труп, направился в комнату с радиопередатчиком. Мой взгляд остановился на бутылке вина, и я зачем-то взял ее с собой.
Поднимаясь, я услышал, как в здание ворвалась бешеная толпа, разрушая все на своем пути. Я успел вбежать в комнату и защелкнуть замок. По листовому железу, которым была оббита дверь, забарабанили, послышались какие-то вопли.
Отдышавшись, я подошел к передатчику и нашел нужную частоту:
– Цитадель, это квестор, прием.
Откликнулись сразу:
– Квестор, это Цитадель, слышу вас. Войска стянуты, карантин объявлен. Прием.
Я вздохнул с облегчением.
– Цитадель, это квестор. Среди войск, окруживших город есть артиллерия? Прием.
– Так точно, есть. Прием.
– Приказываю накрыть город зажигательными снарядами! Повторяю. Приказываю накрыть город зажигательными снарядами! В городе обнаружено неизвестная инфекция, вызывающая неконтролируемую агрессию, все жители заражены! Солдаты погибли или заражены! Накройте город! Прием!
Молчание было долгим. В дверь ломились громко и напористо. Наконец передатчик откликнулся:
– А как же вы, квестор? Прием.
– Я же сказал – накрыть город зажигательными снарядами! Все или погибли, или заражены! Прием!
– Понял вас, квестор. Сообщу ваш приказ штабу. Прием.
– Прием окончен, конец связи.
Я отключил передатчик, подошел к двери, которая прогибалась под ударами, покрутил в руках револьвер и бросил его на пол. Взял со стола бутылку вина, подошел с ней к окну и распахнул его настежь. На улице перед телеграфом колыхалось людское море. А на ночном небе взошла луна, и звезды стали казаться не такими яркими. Я вытянул пробку зубами из бутылки, отхлебнул немного и одновременно с треском выбитой двери услышал грохот начинающейся артиллерийской канонады…

КОНЕЦ