Павлик.

В холодной тишине пасмурного утра звонко загремел будильник.
Павел поежился и с трудом открыл глаза, хотя открыл это не совсем подходящее слово- слипшиеся ресницы никак не хотели оставлять друг друга. В течение нескольких секунд он боролся с правым глазом и столько же с левым.
После небольшой заминки, Паша потянулся к будильнику и, коснувшись его, ощутил, наконец, причину липкого холода, окружавшего его тело-вся постель была насквозь мокрая…

С отвращением скинув одеяло, Павел выскочил из кровати, попутно задев мизинцем что-то холодное и острое, неясным образом отозвавшееся в его памяти. Павлик( как ласково называли его родные) задумчиво облокотился на стол: страшные видения, которые преследовали его во сне, сейчас начали повторяться всё чаще. И к этой картине стали примешиваться всё новые оттенки ужаса, сумасшедшей жестокости, рвавшей Пашину душу, не дающие наконец-то выспаться…
Со вздохом взвороша давно нестриженные лохмы, Павел попытался отогнать последние остатки сна – получилось не так чтобы очень, но парень почувствовал силы дойти до кухни и крикнуть своей бабушке заварить кофейку. Как он любил, чтобы по-больше молочка и три ложечки сахара.
И сделав пару шагов к двери, Паша остановился: – "Почему дома так тихо?", – страх на мгновение зашелестел под его кожей, заставив замереть на месте, парализовав все его чувства, расчистив место только себя… Но лишь на мгновение.
Павел перевел взгляд на часы- 13.05.
– Ну…неудивительно. 12 часов проспал. Придавил блин на массу! – усмехнулся паша.
-Тетя Лариса наверное уже давно гуляет с племянником. Бабушка определенно в магазине. Ну а дед скорее всего на улице с Тошкой.
С этими мыслями, бодрым шагом он направился на кухню. Ведь ему черт побери 20 лет почти! Он сам себе заварит кофе!
Но не дошел. Так сказать, не фортануло, его маршу помешала лужа холодной черной, покрытой такими же сгустками крови… После пронзительного крика, длившегося по оценкам отдельных соседей разное количество времени( Кто то утверждал, что Паша орал всего пару минут. Соседка с четвертого клялась, будто крики длились не менее 10 минут. Но самое утвердительное мнение принадлежало бабульке с соседней квартиры: "ох, Сынки!( блюстители порядка) уж пол часа ведь верещал! Да так натужно! Ох ох ох.. А такая семья была порядочная.. . Люди интеллигентные, дитё малое, да парень красавец-студент…кто бы мог подумать…"), Павел, скользя коленками на отвратительной, наполовину свернувшейся крови, трясущимися руками открыл дверь в спальню дедушки и бабушки. Взору предстало одно из видений в кошмарах – море крови и два обезображенных тела…
Павла вырвало… Он больше не мог кричать. Но тут он вспомнил про остальных жильцов квартиры. В затуманенных глазах вспыхнула надежда – а вдруг живы???
По дороге он естественно врезался в стенку, и со стороны, шлепая по крови, смотрелся, как оживленный малыш, прыгающий по лужам. Разница была в том, что в малышачих лужах отражается небо и солнышко, да и дети при этом смеются. В Пашиных лужах не отражалось ничего. И в глазах стояли горькие слезы. Бледые губы были как и нервы растянуты,подобно первой струне на гитаре.
Проскальзывая мимо комнаты Ларисы, он увидел отпечаток кровавой пятерни на белой двери( раньше в 90 годах такие были почти у всех. Сделанные из многослойной плотной фанеры, тяжелые – они отлично приглушали звуки) и, зная, что там ждет, побежал дальше в детскую… Лучше бы он этого не делал. Ведь там его встретила наполовину оскальпированная голова ребенка, лежащая на столе…
Паша снова завыл…и рухнул на пол. Ему нужна была помощь…но откуда? Полиция… Полиция? Да! Точно! Надо набрать номер…
Из последних сил Паша, размазывая кровь по полу, полз к домашнему телефону, но тот почему-то не работал…Павел в отчаянии закусил губу и даже не почувствовал, как по подбородку бежит струйка теплой крови.
Внезапно он вспомнил про тот острый предмет, об который споткнулся, вставая с кровати.
Половину пути пройдя и столько же проползя на коленях до своей кровати, Паша трясущейся рукой поднял большой кухонный, заляпанный кровью нож… Не слишком хороший, с деревянной ручкой и широким лезвием. Несомненно, очень острый. Держа его в руках, парень начал вспоминать… Как просыпается среди ночи, берет кухонный нож и тихо в своей комнате точит… Как осторожными тигриными шагами заходит в комнату бабашки и дедушки. Как закрывая одной рукой рот, другой загоняет нож деду в шею сбоку, держа его плашмя, направляя острие к позвоночнику – мгновенно убивает, перерезая одним ударом и сонную артерию и спинной мозг… Потом переводит горящие глаза на бабушку, накрывает ее лицо подушкой, и вонзает несколько раз нож, опять же плашмя, между ребрами, немного левее грудины…
Глядя на фотнан крови, бьющий из шеи деда, и густой, но менее интенсивный поток, пропитывающий подушку на груди тихо конвульсирующей бабушки, убийца усмехнулся и начал полосовать тела размашистыми, кривыми, очень опасными вмахами лезвия. В своем неистовстве он казался дирижером, руководящим оркестром самой преисподней. Окруженный алыми брызгами, словно кровавыми аплодисментами, мэтр застыл…И удовлетворенный результатом, изящно поклонился, ловко перекинув нож из левой руки в правую. Сардоническая улыбка на залитом кровью лице сопровождала его до следующей двери…
С ходу пырнув Ларису, косо под мечевидный отросток, он ухватился за нож обеими руками и всем весом продвинул выше, до конца, вспарывая грудную клетку. Поглядев за застывшие в немом крике глаза тетки, Пашка перевел взгляд ниже – на уже переставшее биться сердце и непонятную мешанину из сосудов, крови и обрывков перикарда…
Насвистывая какой-то диснеевский мотивчик, Паша шел к племяннику. С лезвия тихо падали на пол капли крови…
Задержавшись перед кроватью ребенка, Павел посмотрел на распахнутые шторы, через которые тихо светила луна, лаская своими лучами лицо спящего ребенка… Он чему-то тихо улыбался, положив под голову ручки…
-наконец то ты заткнулся….
С этими мыслями Паша хотел полоснуть его по шее… но дрогнувшая рука сделала глубокий разрез под самой кромкой волос, лицо ребенка тут окрасилось темной, сверкающей при нежном лунном свете кровью… малыш закричал…
-Заткнись! Заткнись! Заткнись!- шипел обезумевший Паша, держа жертву за волосы.
С каждым разрезом горло Андрюши издавала всё новые вариации звука – сначала это был захлебывающийся крик, потом хрип, постепенно переросший в вой из раскрытой трахеи, похожий сейчас на музыку печальной флейты… Треском рвущейся ткани отзывался скальп ребенка, сползающий с каждым надрезом всё ближе к затылку…
Павел рывком бросил голову малыша на стол.
В кровавом угаре он не заметил, как порезал руку, и, окинув себя критичным взглядом, пошел в ванную. Спокойно вымыл руки. Затем приложил ватку с перекисью… И тут услышал приглушенное рычание…
Отражение в зеркале сверкнуло глазами:
– Кажется, я про кое-кого забыл…
Открыв дверь на кухню, Павел увидел пса. И нежно позвал его к себе:
-Тошка, иди ко мне, мальчик… Я тебе дам тебе что-нибудь вкусненькое.
Пес, очевидно, перестал доверять хозяину и предпочел остаться на месте. Паша, хотевший обыкновенный резни, тоже передумал. И зайдя в прихожую, вырвал телефонный провод.
Свернув красивую петельку на конце, он с минуту любовался и, удовлетворенный результатом, вернулся на кухоньку, решив порадовать пса и себя небольшими нововведениями.
Улыбнувшись испуганному Тошке, Павлик накинул на пушистую шею петлю и потащил в ванную, где легким движением перекинул другой конец провода через палку для шторки над ванной… И подвесил над ней барахтающегося пса.
После чего спокойно принял душ. И ушел спать, бросив нож рядом с кроватью….

Он сидел и не верил во всё это.
-Это не я!!!!!!!НЕТ!!!!ЭТО НЕ ЯЯЯЯЯ!!!!!
Паша хотел обхватить больную голову руками, но тут заметил небольшой порез на левой руке( паша был левша)….
Павел лежал в ванне, в горячей воде и молча смотрел, как перед лицом тихо покачивается лохматое тело Тошки…
Ванна медленно окрашивалась Пашиной кровью всё сильнее и сильнее… Паша чувствовал как учащается дыхание, и всё быстрее, но слабее бьётся сердце. Мир, который поначалу просто темнел по краям, начал кружиться перед глазами… А сердце сделало пару последних, отчаянных стуков…Паши не стало… Он уже не слышал, как долбит в дверь полиция, вызванная обеспокоенными криками соседями… Не знал, как страдает и плачет его мать… Как мучаются без него девушка Люба, его друг Артём и любимые одногруппники…
Паши не стало…он уснул навсегда