Затмение

Автор: Макс Черствый
Салют. Меня зовут Сергей, я являюсь беженцем из города Брефенска. В связи с развернувшимся конфликтом и практически полным уничтожением нашего города, я и моя семья были вынуждены перебраться в столицу Украины – славный город Киев.
Вот мы приехали. Сходим с поезда, стали разгружать багаж. Нас встречает милая женщина по имени Виктория, одетая в рабочую одежду, по внешнему виду её возрастную категорию можно было легко установить – ей в районе 24 лет.Я неоднократно задумывался на счет того ,почему столь очаровательная, амбициозная и, как мне казалось, перспективная личность выбрала не весьма подходящую профессию для самореализации. Часом позднее после небольшого диалога и окончательного составления протокола Виктория окликнула мою маму и попросила её подписаться. Моя мама была очень осторожным и предусмотрительным человеком по жизни. Где-то за несколько секунд до подписи она мысленно оценила ситуацию и не заметила ничего подозрительного, ситуация показалась ей вполне размеренной и, недолго размышляя, она поставила подпись.
После на лист бумаги с маминого пальца каким-то неестественным образом стекает небольшая капля крови, направляющаяся прямиком на подпись.Данное событие меня не на шутку испугало, лицо скукожилось, руки затекли, спину окутал холодный пот. Так как с рациональной точки зрения это никак не могло произойти, всё это не давало мне покоя. По телу всё так же идут мурашки да дрожь на коже. Внезапно Виктория сорвалась с места с ехидной ухмылкой на лице, потом жадно выхватила из маминых рук лист бумаги и пошагала в сторону новенького Лексуса последней модели с прекрасной сатиново-глянцевой окраской. Кстати, перед тем как сесть в кабину, она произнесла пару выражений на каком-то иностранном языке, махнула рукой, села в машину. Раздался зловещий шум мотора, и машина скрылась в густой гущи необъятного тумана. Я, недолго думая, было хотел поделится с мамой своим наблюдениями, но вскоре понял, что это будет неплодотворно. Мама сошлётся на мою эмоциональную усталость и тревогу из-за волнений и чрезмерных переживаний. Мы садимся в служебную машину и ровно через 66 минут добираемся до места назначения.
Мы на месте. Перед нами простирается огромный особняк, который тянется на немалую сотню метров. Я было хотел поинтересоватся у водителя, туда ли нас довезли, мол, возможно GPS-навигатор вышел из строя и перепутал карты местами. Но не тут то было, машина ринулась с места и поехала дальше согласно своему маршруту. Уж чего мы с семьей не ожидали, так это подобных роскошных хором, которые предоставят в лучших традициях всевозможного уровня гостеприимства обычной, ни в чем не отличающихся от других семей-беженцев. Мы рассчитывали на обычную хрущовку, комнатку в общежитии, малосемейку или на жилое место, предназначенное для беженцев где-то на окраине самого далёкого спального района. Распахнулась гигантская дверь, за ней нас ожидал и тепло приветствовал дворецкий. Он достал из правого кармана обычных классических джинсов для прислуги аппарат, напоминающий стационарный телефон и что-то в него пробормотал. Он заговорил со мной:
– Молодой человек, через пару минут спустится персонал, который займется переносом Ваших вещей. Чуть позже должна придти горничная Герда, которая проведёт Вас и Ваших близких по дому, устроит своего рода небольшую экскурсию, покажет комнаты, план особняка и всё, что касается аппаратуры и бытовых вопросов об особняке. Ещё вынужден добавить… Куда же подевались мои манеры, кхе-кхе.. Меня зовут Константин, – и он протянул мне руку, на указательном пальце которой красовался странный перстень, ориентировочно из черного золота, со странным иероглифом и рогами, торчащими друг от друга по диагонали.
Я снова мысленно завыл не на шутку, мне это мне чертовски не нравилось, и я не мог не придать этому значения. Решил скинуть все на те же проблемы, о которых думал при разговоре с мамой. Я пожал ему руку в ответ и сказал:
– Очень приятно, Сергей.
Появился персонал. Они занялись переносом вещей, вслед за ними объявилась Герда и предложила пройтись по дому, осмотреть его. Мама и мой младший брат с сестричкой отправились за ней. Я сказал, что побуду некоторое время в холле и соберусь с мыслями. Но у меня был заранее заготовленный план, с которым я собирался действовать.
Я брёл по холлу и обнаружил, что за лестницей находится доска, на которой расположена планировка особняка. Я узнал, что особняк населяет 30 комнат, из которых 6 – служебные. Снова мне везде мерещатся шестерки. Сначала они высветились на бейдже Виктории. Затем появились на секундомере, когда я интересу ради засёк, за сколько мы доберёмся до места назначения. Теперь я их увидел на плане особняка. Меня заинтересовал подвал, который не входил в план особняка. Я избрал его первым место, которое собирался посетить. Подвал находился на другом конце дома около лестницы, которая ведёт на второй этаж.
Я на месте. Стою около двери. На замке имеется замочная скважина с формировкой точь в точь такой, которую я разглядел на перстне дворецкого. Стало жутко, заболело сердце, меня наконец-таки осенило, что замочная скважина напоминает морду черта ,причём настолько страшную, что это меня повергло в шок. Через секунду во всём особняке погас свет! Я поддался панике, потому что с комнаты, что надо мной, раздался страшный крик мой сестрички Алисы. Я пулей рванул к ней. Словно вспышка молнии я через пару минут оказался на пороге окровавленной дверной рамы. Алиса была мертва, её маленькое тельце находилось между дверной рамы и дверью, которая сжимала её голову. В веках отсутствовали глаза, они находились в маленьком кулачке правой руки, который их сжимал. Я не мог понять, что происходит, мне казалось, что это кошмарный сон, и я в скором времени проснусь и забуду об этом несчастье. Как вдруг за спиной я услышал холодное дыхание. Со стены слезала тварь, чем-то напоминающая утопленника, и приближалась ко мне. Она приближалась всё ближе и ближе… Я издал вопящий крик и в мгновение ока потерял сознание.
Включился свет. Люди, включая моих родных, которые находились в особняке, поспешили на помощь. Везде кровь. Я лежал рядом с сестрой без движения. На лице матери шок, она плачет, рвётся к дочери. Затем ко мне и обратно и так до тех пор, пока не явился местный участковый. В бессознательном положении я провёл четыре дня. Проснулся в психиатрической больнице, меня накачали специальным препаратом, который подавляет буйное поведение. За день до этого состоялись похороны Алисы. Мать сидела возле меня и смотрела в одну точку на моей шее, никуда не переводя взгляд. Я собрался с мыслями, перевёл дух, чудом, вопреки тяжести обосновавшейся в ногах, поднялся и подошёл к зеркалу и обнаружил, что на моей шее появился шрам в виде шестёрки!ШЕСТЁРКИ! БЛ#ТЬ. Я не успел оклематься, как послышались страшные, душераздирающие звуки: “Збом-м-м-м, збом-м-м-м”. Вслед за ними сзади меня появился ужасающий силуэт непонятной твари, которая водила своим языком по моей шее. Я снова в отключке.
На следующий день проснулся. Участковый психолог пояснил мне, что вчера произошло. По вине мистического случая я ударился головой об стену и потерял сознание. Опять я подошёл к зеркалку и снова окинул взглядом свою шею, на ей было уже не два шрама, а три в виде шестёрок! “666”. Я заорал, стал прыгать, нести какую-то ахинею, звать на помощь. На мои бредни откликнулся персонал, который накачал меня успокоительным. Я в отрубе.
Через два дня проснулся в том самом особняке. Напротив меня стояло зеркало. Я метнулся к нему, посмотрел на шею – благо, шестёрки больше не появились. Мы с матерью частично оправились от недавнего траура и встали на ноги. Я попытался с ней заговорить и объяснить суть происходящего. Но она не стала слушать, ссылаясь на поставленный психиатром диагноз “Малопрогридиетная шизофрения”. Мол, что мне нужно почтить память о Алисе и заткнутся, пока она не уложила меня в дурку на веки вечные.
Ночь 26-го числа. На улице стоит зловещая густая темень и воет холодный ветер. Я проснулся. Устроил собственное расследование. Сбросив балахон из дурдома, я напялил на себя ночную пижаму и пошел к тому самому подвалу, который не смог отпереть в прошлый раз из-за смерти Алисы. Только сейчас со мной огромный молоток, с которым я без труда расшибу не только замок, а и саму дверь. Я направился к подвалу.
Я у двери. Как только я попытался выбить замок, в доме открылись одно за одним все окна, ветер раздувал шторы, создавая звуки, напоминавшие симфонию смерти. Раздался грохот и скрежет всех предметов, которые находились в особняке. Выключился свет. Благо, я захватил фонарик, с которым я стал подсвечивать себе под руку. Замок выбит. Дверь открыта. Я вхожу внутрь. Когда я вошёл, то увидел лестницу в подвале, которая простилается глубоко вниз. Я стал спускаться, считая ступени. Через 3 минуты я насчитал 66 ступеней, ведущих вниз. На цифры я уже не обращал внимания, меня не смущали все эти совпадения, грёбаные шестёрки да и как сам мир. Я понимал, что с тем клеймом, которое мне приставили в дурке, одна дорога без счастливого конца. Я прошёл коридор, который брал свое начало за ступенями и вёл до широкой арки, покрытой теми изображениями с перстня дворецкого. За аркой виднелось очень широкое помещение со странными тенями, которые стоят посреди пентаграммы, начертанной в кругу. Из-за плохого обзора я не мог разглядеть того, что находится внутри пентаграммы, но увиденное окончательно свело меня с ума и разуверило в жизни. Моя жизнь обрела несбыточный конец.Я увидел, как в центре пентаграммы лежало тело обезглавленного младшего брата Мишы, а голова его держалась на одной из числа пик, что окружали пентаграмму.
Зажглись факелы, прижатые к стенам помещения. Возле меня стоит куча тварей, напоминающим того чертяку, что напал на меня после смерти Алисы. Зазвонил лежащий в кармане телефон, звонила мама, я еле-еле смог взять трубку. На последнем дыхании прижал телефон к уху и сказал: “Алло”.
– Алло, – послышалось в ответ. – Серёженька, миленький, как там у вас, всё хорошо? Вы обустроились? Вас поселили в общежитие, что находится на Оболони или на Поздняках?
Связь оборвалась. Зарядка села, телефон резко следом потух. За спиной появилась тварь в моей матери. Она приняла облик той самой Виктории, которая встречала нас на вокзале. Тварь с явным недовольством посвятила меня в курс дела и пояснила,что мать в командировке и оставила на меня, старшего сына, всю семью ,которую я по неволи и погубил. Я находился под чарами запретной кровной Су-тку (так именуются способности демонов). И из-за того, что я не был крещён, меня было легко околдовать и одурачить. Тварь протянула тот самый бланк, на котором красовалась моя подпись, а сверху наименование “Кровный контракт”. Условия договора: “Я, Остапенко Сергей Павлович, продаю свою душу, душу младшей сестры и брата в обмен на проживание в люксовом особняке, миллионом долларов в гривневом эквиваленте и месячной безотказной жизни”.
Я плачу, мое тело обрело прежнее состояние. Тварь продолжает насмехатся и говорить:
– Человеческая алчность никогда не переставала меня удивлять. Только представь, ради хорошей жизни ты продал три душонки – свою, сестры и брата! А теперь задумайся, что ты бы пошел на сделку, не подключая моих способностей. Скоро ты ощутишь все наслаждение адских горячих источников. Ты будешь вечно гореть в аду со своей проклятой семейкой, умирать тысячу раз с последующей реинкарнацией, тебя будут пытать и убивать снова и снова. ХА-ХА-ХА-ХА. И еще одно, план “Затмение” набрал все обороты. Нам нужны были 666 человеческих душ для реализации плана, ваши же – были последними. Ты ведь правда не задумывался, почему тебе вечно мерещились шестерки Прощай,братик. Я услышал хруст своей шеи. Темнота.
Вы наверняка скажете, что это очередная выдумка с целью запугать народ? А я знаю наверняка, что вы уже размышляете по этому поводу и испускаете из своих уст звучанье смеха. Но… практически в каждом изложении есть своя доля правды, и план “Затмение” набирает обороты. “Затмение” – это своеобразный армагедон для всего человечества. Люцифер переродился, человечество повиснет во мраке на веки вечные.