Скотомогильник

История эта приключилась со мной в конце октября. Стояла осень, уже не золотая, но ещё не сырая и промозглая. Дача Влада, день рождения которого мы отмечали, находилась в одиннадцатом саду. Место не то, чтобы глухое… как степь может быть глухой? Просто одиннадцатый сад фактически уже не существовал, большинство участков были заброшены, правление не работало. Однако для двухдневной вечеринки место было более-менее подходящим. Если оттуда проехать буквально пару километров по трассе в сторону Семипалатинска, то можно увидеть полуразрушенную ферму. Там-то и находился импровизированный скотомогильник: в огромной яме, когда-то бывшей подвалом кормоцеха, вповалку лежали трупы лошадей, коров, свиней и прочего скота. О санитарных нормах не стоит и заикаться. Местный колхоз, что любопытно, работал, но, несмотря на это, примерное количество трупов в яме оставалось постоянным.
В тот день дул тёплый ветер с юга, стояла хорошая погода, я сидел на складном стульчике возле мангала с бутылкой пива в руках и то и дело переворачивал шампуры. Отец Влада строго-настрого запретил жарить шашлык во дворе, поэтому я находился за оградой у дороги. Вдалеке виднелся кормоцех, а за ним, еле различимая в вечерней дымке, тёмной стеной стояла забока.
Начинало темнеть. Мясо уже достаточно прожарилось, и я было собирался идти в дом, как вдруг увидел силуэт, приближавшийся ко мне со стороны поля. Он был похож на человека, но походка его была странной: движения дёрганые, неестественные, он очень медленно шёл, почти топтался на месте. Алкаш? Наркоман? Незнакомец меня мало заинтересовал, поэтому я развернулся и зашагал к дому с шашлыками в руках. Когда я подошёл к калитке и обернулся, я увидел, что тот уставился на меня. Его голова была завалена набок, он весь перекособочился, но смотрел прямо на меня. Не знаю, зачем, но я крикнул: «Эй, мужик!». Он вдруг опустился на четвереньки, как-то по-собачьи пополз обратно и скрылся в сухой траве.
Я не придал этому значения: мало ли кто в поле может шариться? Хотя выглядело это довольно странно. Похолодало, вся компания забралась в дом, благо размеры его позволяли. Через пару минут выяснилось, что один из нас отсутствует. Это был Серёжа, самый младший, ему было 16 лет. Через двадцать минут народ забеспокоился, я сразу рассказал, что видел кого-то в поле. Может, Серёже стало плохо, и он пошёл проблеваться? Позвонили ему, звонок раздался в соседней комнате, телефон лежал на стуле. Кто-то из нас вышел из дома, покричал, и было решено отправляться на поиски. На улице уже стоял густой туман, мы оставили свет в доме, чтобы можно было ориентироваться, и кое-кто взял фонарики. Благо, нас было двенадцать человек — мы рассредоточились вдоль дороги и первым делом наспех осмотрели близлежащие участки. Никого. Размахивая фонарями и выкрикивая имя Серёжи, мы пошли в поле, где, предположительно, я его видел. Вскоре мы прошли уже приличное расстояние и тусклый свет из окон дома скрылся в тумане. Беспокойство нарастало. Мы шли таким образом, что я не мог видеть крайних в «цепи» из-за тумана. Когда впереди показалось здание кормоцеха, слева послышался крик: «Где Олег?!». Кричала Настя — оказалось, что Олег тоже пропал. Мы начали ходить кругами, орать, кто-то заплакал. А через мгновение все встали, как вкопанные.
Кто-то был в тумане. Неясные силуэты надвигались со стороны кормоцеха. Сначала их было 5-6. Создалось впечатление, что ОНИ вылезают из той ямы, из скотомогильника. Я дрожал так, что челюсти стучали, а ноги не слушались. Первой закричала и побежала Алёна. Остальные тоже бросились бежать. Я спотыкался, падал, снова бежал и твердил себе: не останавливайся, не оборачивайся. В тумане силуэты бегущих сливались с ИХ силуэтами, было непонятно, кто где. Истошно вопили девочки, в темноте метались из стороны в сторону лучи фонарей. Вскоре впереди показался свет. Толпа просто сломала забор и ввалилась в дом. Кто-то захлопнул дверь и задвинул засов. На миг воцарилась тишина, а потом дом заполнился рыданием и всхлипами. Девочки плакали, некоторые парни тоже. В итоге не досчитались двоих: не было Серёжи и Олега. В душном помещении запахло мочой, кого-то вырвало. Мы все забились в углы и ждали. Ждали неизвестно чего…
Вдруг в доме погас свет. Кто-то заверещал. Из дальнего угла послышался голос Ильи: «Т-с-с-с-с». Через некоторое время все замолкли и услышали. И я услышал. Кто-то ходил вокруг дома, можно было различить тихое бормотание, что-то вроде «хырр-хырр-ажажж-барр». Все замерли. Шаги повторялись в тишине. Бормотание то ускорялось, то затихало, будто кто-то разговаривал сам с собой. Снова кого-то вырвало. Тут снаружи в дверь заколотили. Все подскочили, кто-то бросился к двери, но сразу же вернулся на место. Стук продолжался пару минут и так же внезапно стих.
Так мы просидели до утра, трясясь и пуская слюни от страха. Наутро мы всё же решились выйти на улицу. На крыльце, свернувшись калачиком, спал Олег — видимо, это он стучался в дверь ночью. Парень был жив, но не мог говорить. Электропроводка на улице была перегрызена, забор свален, и ни следа Серёжи.
Мы сразу же вызвали такси и уехали из этого места. Всю дорогу накрапывал мелкий дождик. За ночь погода переменилась до неузнаваемости, низко висели серые тучи, было холодно и сыро. Мы ехали молча.
По факту исчезновения Серёжи было возбуждено уголовное дело, нас как свидетелей (или подозреваемых?) постоянно вызывали для дачи показаний, на нас смотрели как на идиотов, отправляли на обследование в наркологию и проводили судмедэкспертизы. Весь одиннадцатый сад, как и близлежащий лес, был прочёсан милицией и военными, проводились опросы немногочисленных местных жителей, скотомогильник был вскрыт, но ничего так и не было обнаружено: ни трупа, ни следа Серёжи. Олег заново учился говорить, но так ничего внятного не смог рассказать. Об этом случае даже писали в местной газете, дело пролежало на рассмотрении неизвестно сколько. В итоге Серёжа был объявлен без вести пропавшим, а мы зареклись даже смотреть в сторону одиннадцатого сада и скотомогильника.