Брошенные души
– Думаешь, там кто-нибудь есть? – спросила Алька, водя по запотевшему оконному стеклу худеньким бледным пальчиком.
– Где там? – переспросила Маришка, выглядывая в окно через Алькино плечо. – Вон Рекс по двору какую-то тряпку таскает, да дворник возле беседки курит, больше никого не вижу. Кто ж в такую погоду будет по улице мотаться?..
Маришка залезла на скрипучую кровать и по самый подбородок закуталась в одеяло.
– Думаешь, на небе кто-нибудь есть? – снова спросила Алька, все так же задумчиво водя пальцем по стеклу.
– А… Ты опять про это… Нет там никого, не нужны мы никому ни там, ни тут…
– Не может быть такого! Наверняка, там ждет мама! – Алька прижалась лбом к стеклу, тихонько всхлипывая.
– Вот снова ты начинаешь! Только не плачь, пожалуйста! Смотри, какая ты маленькая, хорошенькая, – Маришка обняла ее сзади за плечи и поцеловала в лысую макушку. – Вот увидишь, Алечка, совсем скоро ты поправишься, у тебя вырастут прекрасные светлые кудряшки, тебя обязательно полюбит добрая и заботливая женщина и заберет к себе домой. Будет заплетать тебе косички и покупать красивые платья… Ложись давай.
Марина уложила Алю в кровать и укутала теплым одеялом.
– Расскажи еще про эту добрую тётю, – прошептала девочка, закрывая глазки и устраиваясь поудобнее.
– Она будет покупать тебе сладости, всегда, а не только на праздники и дни рождения, по выходным будет водить тебя в зоопарк и цирк, читать тебе перед сном сказки и целовать в лобик. А еще она обязательно разрешит тебе завести кота или даже собаку…
Марина поцеловала в лоб улыбающуюся во сне Альку и отправилась в свою кровать.
***
На следующий день, после завтрака, приема кучи лекарств и капельниц , в палату к девочкам прибежала пожилая санитарка и кинула на Маринкину кровать несколько платьев.
– Одень мелкую и сама оденься, гости приедут, – буркнула она и, скрывшись за дверью, зашаркала по коридору куда-то по своим делам.
– Алька! Смотри, какая прелесть! Конечно, не новые, зато какие красивые! – Маринка вертелась перед старым полированным шифоньером, прижимая к себе бордовое фланелевое платьице, покрытое смешным рисунком из мультяшных щенят, котят и цыплят. "Я же всю жизнь о таком мечтала!" – думала она, рассматривая свое отражение в полированной дверце. Алька натянула прямо поверх больничной пижамы голубой сарафан, который ей принесла санитарка, и принялась расчесывать ярко-рыжую шевелюру старой одноглазой кукле.
– Аля, так не пойдет, почему ты пижаму не сняла? – Марина подошла к девочке и принялась переодевать ее.
– Не надо! Вдруг к нам в гости придет та самая тетя, о которой ты вчера рассказывала, а у меня все руки в синяках от уколов. Она увидит, какая я страшненькая, и не захочет меня к себе забрать.
– Не переживай, Алечка, если придет та самая тетя, она тебя полюбит и с синяками на руках, и с лысенькой макушкой, – Марина сглотнула подступивший к горлу ком и поправила воротничок на Алькином сарафане.
Спустя несколько часов всех детей собрали в общем зале. Бледные исхудавшие тельца в нарядных платьях и костюмах выглядели как-то несуразно, будто разукрашенные черно-белые картинки. Но глаза большинства детей все еще светились лучиками надежды и жаждой жизни. В зал начали заходить люди с видеокамерами и прочей аппаратурой, заносили какие-то мешки и коробки, суетились и шумели. Наконец, в зал вошла красивая молодая женщина с большой куклой в руках. Женщина улыбалась и приятно пахла духами, что-то говорила в камеру, то и дело тыкая наманикюренным пальчиком в сторону заворожено смотрящих на нее детишек. Дяденька с камерой по очереди подходил к детям и снимал их крупным планом.
– Как ты себя чувствуешь, малышка? – гостья подошла к Але и, улыбаясь, протянула ей куклу. – Это тебе, дорогая, надеюсь, у тебя всё будет хорошо.
Алька засияла и протянула к женщине тоненькие ручки.
Гостья отвернулась от Альки и вопросительно уставилась на высокого грузного мужчину в костюме и галстуке, тот закивал головой, приговаривая непонятное слово "рейтинги". Женщина натянуто заулыбалась и подняла Альку на руки. Как вкусно пахло от этой тетеньки… Душистым шампунем, дорогими духами, элитной косметикой… От восторга и нахлынувших эмоций у Альки закружилась голова и защекотало в области желудка, она закашлялась, обрызгав кровью напудренную щеку женщины.
Гостья взвизгнула, опустила Алю на пол и выскочила из зала, громко хлопнув дверью.
Алька застыла, не в силах что-либо сказать или хотя бы пошевелиться. Голоса доносились до нее будто бы издалека, сливались в однотипный гул, слов разобрать девочка не могла. Машинально подняв ладонь, она вытерла губы. «Все пропало», – пронеслась болезненная мысль, – все». Она почему-то не сомневалась, что женщина и была той самой доброй тетенькой, о которой ей рассказывала Маринка. И оказалась совсем не такой хорошей, как девочка ожидала. Потом хлынули запоздалые слезы. Алька опустилась на колени, закрыв руками лицо. Сквозь рыдания она не слышала, как кто-то подошел к ней и помог подняться, после чего взял за ручку и вывел из зала.
***
– Р?6?
