Необъяснимое
Обе истории, изложенные ниже, не являются выдумкой и происходили со мной на самом деле. Я студентка третьего курса московского ВУЗа, редко употребляющая алкоголь и вообще никогда не имевшая дела с курением и наркотиками. Оба случая произошли со мной на моей малой родине — в подмосковном городе П.
До сих пор я, как убеждённый скептик, усердно пытаюсь списывать их на «приснилось», «показалось» или «не так запомнилось», но иногда какое-то зерно иррациональности всё-таки пускает корни в моём мозгу. Сейчас как раз один из таких моментов, и я решила записать обе истории.
Итак, история первая. Дело было в самое обыкновенное февральское утро 2013 года (тогда я была ещё на первом курсе). Я вышла на автобусную остановку, где обычно ловлю автобус до ближайшего метро. Увидев хвост уходящего автобуса, я поняла, что ждать придётся ещё как минимум 20 минут, а такой возможности расписание пар мне не давало. Матерясь про себя, я уже было развернулась домой, чтобы посидеть ещё часок и поехать ко второй паре, как вдруг увидела подъезжающий к остановке «Икарус» (такие перестали ходить в нашем городе лет двадцать назад). На нём был номер 1004, что было само по себе престранно, ведь в Москве и области все автобусы максимум с трехзначными номерами. На табличке в качестве пункта назначения было чёрным по белому русским языком указано название той станции метро, к которой ходили мои обычные автобусы. Ну я пожала плечами — мало ли, пустили ещё один маршрут, чтобы разгрузить те автобусы. А почему «Икарус» — какая мне, собственно, разница? Я села в него. Салон был почти пуст (ещё один сигнал, что что-то неладно, ведь в обычных автобусах, возящих из-за МКАДа к метро, в такое время и дышать тяжело из-за давки). Смотря из окна на свою остановку, я с удивлением отметила тот факт, что остальные люди на ней, которых уже набралось человек пятнадцать, и глазом не моргнули, когда подъехал 1004-й. Как будто его и вовсе не существовало. Как будто в современном подмосковном городе в 2013 году каждый день встретишь на дороге «Икарус». Ну и ладно. Меньше народу, как говорится…
Я без приключений заплатила водителю обычную цену билета и доехала до метро. Там я снова заметила эту особенность 1004-го — около станции метро, где обычно скапливается ещё больше народу, чем на моей остановке, тоже никто не взглянул на «Икарус». Я и остальные пассажиры вышли из него и спокойно направились по своим делам. Оглянувшись последний раз, я уже не увидела автобуса — ну мало ли, может, водитель понял, что много пассажиров ему сегодня не светит и уехал обратно. Позже я ездила на нём ещё пару раз, чуть ли не взяв это в привычку — и как всегда салон был практически пуст, а люди на остановке не замечали «Икарус» (или успешно делали вид, что не замечают).
А теперь финиш. Кому бы я ни рассказывала эту удивительную историю, все крутили пальцем у виска и говорили, что такого маршрута нет ни в нашем городке, ни в самой Москве. «Гугл» подтвердил их слова — я прошерстила десятки страниц поиска. Ни одного упоминания о 1004-м.
А теперь САМЫЙ финиш. В мае того же года у нас в городе пустили маршрут №1004. Только пункты отправления и назначения совершенно другие, да и стоит ли говорить, что автобусы новые, длинные, раскрашенные в стандартный для Москвы бело-зелёный цвет? Все, кому я говорила что-то вроде «да я на нём ездила в феврале», снова не воспринимали меня всерьёз, из чего у меня сложилось два возможных вывода: либо у меня проблемы с головой на почве учёбы, усталости и прочего, либо эти люди действительно НЕ ВИДЕЛИ чего-то, что видела я.
Вторая история произошла со мной уже летом 2014 года, когда моя старшая сестра с мужем и семилетним сыном переехала из окраины нашего городка в самый его центр, ближе ко мне и нашим родителям. Дом, в который они въехали, был элитной застройки — внушительная, добротная 18-этажка из яркого рыжего кирпича, с консьержем, охранниками и прочими примочками. Сооружения такой высоты не были характерны для нашего города, и те немногие, что были построены в последние 5–6 лет, торчали одинокими столбами над стройными рядами пяти-, девяти— и двенадцатиэтажек сталинско-хрущёвских времён. Так случилось, что новую квартиру сестры уже успела посмотреть вся родня, кроме меня, даже летом просиживающей дни за компьютером. И вот я, уже получив официальное приглашение, собралась тоже сходить на новоселье.
Тут надо сказать несколько слов о расположении этой высотки: у меня из окна она прекрасно видна, и на первый взгляд от моего дома до неё минут 7–8 ходу, однако найти её, шагая по улице, не так-то просто — она стоит глубоко во дворах в хитросплетении длинных серых хрущёвок, и пока выйдешь к её подъезду, успеешь порядочно заколебаться. Что, собственно, случилось и со мной — я проклинала всё на свете, когда спустя полчаса блужданий по этому серому лабиринту вышла на красно-рыжий кирпич. Я достала бумажку с адресом сестры: так, 1-й подъезд, 14-й этаж, квартира 81. Меня предупредили, что домофон в квартире ещё не установлен, и звонить надо консьержке. Когда я нажала нужную кнопку, меня впустила приятная пожилая женщина. Она, правда, как-то странно отреагировала на имя моей сестры, но ничего не сказала. Я поднялась на лифте на 14-й этаж и позвонила в 81 квартиру (на ней висел номер, и перепутать было крайне сложно).
За дверью залаяла собака. И всё бы ничего, но моя сестра никогда не держала дома чёртовых собак. И если бы даже внезапно завела, то мы все были бы уже в курсе.
— Здравствуйте, а вы к кому? — раздался за дверью незнакомый голос, принадлежащий примерно ровеснице моей сестры.
— К Наталье Б., — я не нашла ничего лучше, чем ответить честно. — А это точно первый подъезд?
— Да, он самый, — осторожно ответила девушка за дверью. — К сожалению, ничем не могу вам помочь. Я не Наталья.
Собака залаяла ещё громче и пронзительнее. Поняв, что здесь больше нечего ловить, я спустилась вниз, попрощалась с консьержкой и уже было собралась позвонить сестре, как обнаружила, что забыла телефон. Проклиная себя, я продолжила бродить по этим дворам. В один прекрасный момент (уж не знаю, какими судьбами) я вышла на дом сестры — я даже обошла его, чтобы посмотреть номер на табличке. Дверь мне открыла уже другая консьержка, которая подтвердила, что в 81-й квартире живёт моя сестра. Я пришла к ней, осмотрела квартиру и рассказала ей про забавный случай, произошедший только что. Тогда я уже понимала, что не попала в параллельный мир, а просто ошиблась домом, и мы дружно посмеялись над растяпой-мной.
Я бы забыла об этой истории насовсем, если бы спустя месяц моя сестра не позвонила мне. У неё, бесконечной беззаботной оптимистки, был слишком встревоженный голос:
— Вер, помнишь, как ты говорила мне, что ошиблась домом?
— Ну да, — настороженно ответила я.
— Посмотри в окно. Я не вижу там… других таких домов.
Я удивилась, но выполнила её просьбу. Я уже не слушала, что она говорит мне в трубку. Моя челюсть отъезжала в сторону сама собой.
На улице стоял ясный летний день, и панорама из моего окна прекрасно просматривалась на много километров вперёд. Над унылыми крышами серых пяти— и девятиэтажек как перст торчала одна рыжая высотка. Та, в которой жила моя сестра.
Я выбежала из дома, не накинув даже куртки, и побежала туда. Обежав всю ту местность, я убедилась, что в радиусе нескольких километров от этого дома (а я, плутая тогда по дворам, прошла не больше километра) действительно нет больше ни одной высотки из красного кирпича (и даже не из красного — всё равно нет). НИ ОДНОЙ. Я уверена, что не свихнулась, и что действительно звонила в нужную квартиру на нужном этаже, но моя сестра твёрдо заявила, что на её этаже никогда не было собак, а уж тем более других восемьдесят первых квартир. После этого я обходила эту местность вместе с крайне озадаченной сестрой, а потом — со своим парнем. Мы ничего не нашли. До сих пор, проходя мимо тех мест, вспоминаю эту историю, и мне почему-то совсем не хочется вдаваться в подробности, что это было.
