У меня в квартире какие-то звуки

Смотреть фильм с таким обилием рекламы? Нет уж, увольте! На фига я вообще мучился эти полчаса, скачаю его и посмотрю нормально. Долбоящик, блин… Я выключил телевизор и посмотрел на часы. Начало десятого. Почему-то вспомнились Наташкины слова про то, что я, как классический холостяк, по вечерам забираюсь в свою берлогу. И хотя у меня другое мнение о холостяках вообще и классических в частности, спорить с ней я не стал.

Засунув ноги в тапки, я зашуршал на кухню взять пивка, чтобы потом вернуться и на пару часиков погрузиться в Инет. Завтра помою, сказал я сам себе, заметив в раковине гору грязной посуды. Минусы холостяцкой жизни, знаете ли. Нащупав в холодильнике пару охотничьих колбасок, я довольно хмыкнул. Захватив две бутылки пива одной рукой и прижав к груди пакет с колбасками другой, я деловито зашагал в спальню, где, на кровати, меня ждал мой ноутбук.

Совершенно некстати зазвонил городской телефон.
Я метнулся в гостиную, сгрузил пиво с колбасками на стол и взял трубку.
– Серёженька – голос Маринки испуганно дрожал, – ты не мог бы приехать ко мне сейчас?
– Что-то случилось? – нахмурился я.
Маринка всхлипнула.
– Мне страшно, Серёженька… Очень… У меня в квартире какие-то звуки…

– Какие звуки? – Блин, почему женщины сразу не могут выложить суть?!
– Страшные. Странные. Не могу описать… Просто в милицию звонить по такому поводу, сам понимаешь…
– Ща приеду. Не боись, всё путём будет.
– Пожалуйста, – Маринка заплакала, – приезжай скорее. Мне очень страшно.
– Выйди на улицу и жди меня у подъезда, ок? – предложил я, прикидывая, сколько времени у меня уйдёт на дорогу к ней.
– Хорошо, – сказала Маринка и повесила трубку.

Через полторы минуты я уже спускался в лифте. Бензина должно хватить, вся дорога – минут пятнадцать, если без пробок. Не час пик конечно, но в Москве нельзя сказать наверняка, будут пробки или нет. А ехать-то всего ничего, с запада на юго-запад. По Садовому поеду, так быстрее получится, решил я.

Темнело. Проезжая мимо поста ДПС, я возрадовался тому, что не успел выпить пива. Хаус, звучащий из сабвуферов, настраивал на поход в ночной клуб, а моя "Крошка", как я любовно называл свою немаленькую, в общем-то, Бэху, неслась по московским улицам, словно ветер.

Маринка… Я невольно улыбнулся при мысли о ней. Миниатюрная, потрясающе красивая шатенка, с огромными, как у котёнка, глазами. Любительница горнолыжного спорта и фанатка Мэтта Дэймона. В свои тридцать четыре года она успела дважды побывать замужем и дважды развестись. Детей у неё не было, как-то не сложилось. Жила она одна в "двушке", которую снимала у какой-то бабки. Как-то раз, после секса, она заявила мне о том, что замуж не выйдет теперь даже за меня. Меня тогда очень повеселило это "даже". Хорошая девчонка, весёлая и очень заботливая. Хрен его знает, почему она долго замужем не задерживалась.

Подъехав к нужному подъезду, Маринки я не обнаружил. Во дворе никого не было, несмотря на то, что обычно около этой высотки по ночам гуляла молодёжь.

Набрав номер квартиры на домофоне, я слушал гудки. "Я, Маринк" – отрывисто бросил я в ответ на снятую трубку. Ответа не последовало. Но писк раздался и дверь подалась.

Поднявшись на восьмой этаж, я обнаружил чёрную железную дверь, на месте привычной, деревянной, обитой вагонкой. Ремонт что ли сделала, подумал я, и нажал на кнопку звонка. Дверь открыл пенсионер в семейных трусах и грязной серой майке, явно поддатый. На вид ему было лет шестьдесят-шестьдесят пять.

– Чё надо? – весьма недружелюбно спросил он, уставившись на меня.
– Эээ, а Марина… Марину позовите, пожалуйста.
– Нет здесь никакой Марины! – гаркнул мужик, и захлопнул дверь.

Ничего толком не понимая, я полез в карман за мобильником, как вдруг он запиликал, сообщая о входящем звонке. Я глянул на экран – звонила Маринка.
– Алло, Маринк…
– Серёженька, – всё тем же испуганным голосом молила Маринка, – ты не мог бы приехать ко мне сейчас?
– Так, блин, я приехал же…
– Мне страшно, Серёженька… Очень… У меня в квартире какие-то звуки…

Вот тут страшно стало мне. Реально страшно.
– Кто это?! – я попытался придать своему голосу максимально угрожающие и суровые оттенки.
– Страшные. Странные. Не могу описать… Просто в милицию звонить по такому поводу, сам понимаешь…
Запись, похоже…

– Алло? Слышь, приколист хренов, найду ведь, башку разобью… Шутник долбаный.
– Пожалуйста, – послышались всхлипывания, – приезжай скорее. Мне очень страшно.
– Слушай сюда, урод! – я орал на весь подъезд, – Если это хренов розыгрыш, то он весьма неудачный, усёк?!
– Хорошо, – раздалось в трубке, и связь оборвалась.

Я набрал Маринку. Занято. Повторил попытку. Снова занято. Может, подъезды перепутал, подумал я, вызывая лифт. Спокойно, всё в порядке, успокаивал я себя. Если это пранкеры, то… Если это пранкеры, то Маринка с ними заодно… Но насколько я её знал, она не стала бы так шутить. А потому эту версию я отверг как малореальную.

В лифте я заметил объявление, криво налепленное на стенку: "Придёшь ты в холоде ночном. И пожалеешь ты о том". И номер мобильного Маринки.

Я сглотнул и протёр глаза.
"Продам щенка ньюфаундленда. Кобелёк. Тамара". И незнакомый номер.
Тьфу, блин, совсем уж нервы ни к чёрту, подумал я, выходя из лифта.

На площадке первого этажа, на деревянном стуле сидела старуха. Было в ней что-то жуткое. Увидев меня, она осклабилась, показав два ряда коричневых зубов. Затем она склонила голову набок, и, молча, указала пальцем на потолок. Я посмотрел вверх. На побелке зажигалкой было выжжено: "Мягкий Аромат Реальных Иллюзий Настигнет Агрессию" – "Что за бред, вашу мать?!" – пронеслось в голове, и я выскочил из подъезда.

Машины не было. Не было! Я обернулся и посмотрел на номер подъезда. Подъезд Маринкин. Люди во дворе отсутствовали. Глянул на окно рядом с дверью подъезда – бабка, прислонившись лицом к стеклу, скалилась, уставившись на меня своими рыбьими светло-серыми глазами.

Я достал мобильник и набрал 02.
Гудки ожидания сменились тишиной.
– Алло! – закричал я.
– Серёженька, ты не мог бы приехать ко мне сейчас?
Я выключил мобильный.

Всё это надо было осмыслить. В ином случае можно и умом тронуться. Несколько минут я обдумывал произошедшее. Потом понял, что логике это всё не поддаётся, но по факту, где Марина я не знаю, а машину мою угнали. Взяв себя в руки, я включил мобильный и набрал номер моего лучшего друга, Евгения.
– Алё. – Знакомый голос. Это радует.
– Алло, Женька, слушай, помощь твоя нужна. У меня тачку угнали…
– Мне страшно, Серёженька, – сказал Женя, – Очень… У меня в квартире какие-то звуки…
Я сглотнул и отключился. Они меня разыгрывают. Как пить дать, разыгрывают. Дурацкие шутки. Считайте, что я обиделся, ребята, подумал я.

Я прошёл в арку, завернул за угол и увидел светящийся зелёный крест. Дежурная аптека. Отлично, зайду куплю валерьянки. Более чем актуально сейчас. Посмотрел на часы. Половина одиннадцатого. Сердце колотилось в груди, ноги подкашивались. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я вошёл внутрь.

В аптеке никого, кроме одиноко стоявшей спиной ко мне девушки-фармацевта, не было.
– Гм, – откашлялся я, доставая портмоне, – Будьте добры, настойку валерьянки.
Девушка, продолжая стоять спиной ко мне, повернула голову на сто восемьдесят градусов и уставилась на меня белыми, без зрачков глазами. Затем повернула свою башню набок, как та старуха в подъезде и мужским басом произнесла:
– Это не поможет.
Я чуть не обделался от страха и, с разбегу врезавшись во входную дверь аптеки, выскочил на улицу. И вот тогда-то понял, что розыгрышем здесь и не пахнет. Меня стало трясти от страха, и я чуть было не потерял сознание…

– Вы записывайте, записывайте, господа аспиранты.
– Мы записываем.
– Хорошо. Значит, что касается данного больного… Кузнецов Сергей Иванович, двадцать шесть лет. Диагноз: делирий. Симптоматика…