Шоу должно продолжаться

Было раннее утро, когда дети сидели в гостиной и смотрели телевизор. Аарон безостановочно нажимал на пульт, ежесекундно щелкая каналы.
-Аарон, прекрати, у меня уже глаза болят, – пожаловался самый младший – Роберт, которому было 6 лет. Малыш потер слезившиеся глаза.
Родители еще спали, поэтому звук стоял на минимуме, чтобы их не разбудить.

-Слышишь, прекрати, – уже недовольно потребовал Тим, и Аарон, не хотя, сбавил скорость.
-Если ты такой умный, держи пульт, а смотреть тут все равно нечего, одна ерунда, – огрызнулся Аарон, бросая пульт старшему брату.
-Сейчас с минуты на минуту должны показать шоу клоуна Арти, – сказал Тим. – Роберт его обожает.
-Шоу для мелкоты, – отмахнулся Аарон, презрительно фыркнув.
Тим остановился на рекламе какого-то стирального порошка и отложил пульт на подлокотник кресла.
-Уже должно начаться, почему его до сих пор нет? – заныл Роберт, энергично отбивая удары своими крошечными кулачками по полу.
-Роби, тише, – цыкнул на него Тим, – не хватало нам еще получить взбучки от родителей.
-Но я хочу увидеть Арни! – продолжал жаловаться малыш Роби.
Наконец реклама закончилась, на мгновение показались помехи, но они тут же исчезли и на экране телевизора неожиданно появилось чье-то зловещее лицо с широкой улыбкой, отчего дети вскрикнули. Только взрослый Тим сохранял спокойствие и не издал ни звука.
-Добро пожаловать! – возбуждено воскликнул неизвестный, отодвигаясь от объектива камеры, чтобы телезрители могли разглядеть сумрачное помещение, в котором проходила съемка. – Мы в прямом эфире? Да? Я прав? Нет? Отлично! Тогда начнем!
-А где клоун Арни? – вновь принялся жалобно стонать Роберт.
-Это кто вообще такой? – изумлено вымолвил Аарон, указывая на телевизор.
-Не знаю, – ответил Тим. Он взял в руки газету и принялся что-то искать, наконец, остановился и задумчиво пробормотал:
-Странно, сейчас должно идти детское шоу, может они изменили программу? Или какие-то неполадки.
А жуткий клоун в это время продолжал вести свою передачу.
У него была рыжая растрепанная шевелюра, лицо, загримированное до мертвенно бледного блеска, и большие круглые глаза, от которых расползались в разные стороны черные линии, изображенные, как трещины.
Тим успел заметить, что помимо клоуна в студии был кто-то еще – дети. За маленьким столиком кружком сидели дети, те самые ребятишки из детского телешоу, постоянным ведущим которого всегда являлся дружелюбный клоун Арти, но сейчас вместо него с экрана вещал какой-то посторонний и совершенно отталкивающий своим видом клоун. С его губ ни на миг не сходила свирепая улыбка, словно намертво приклеенная к лицу.
-Выключите его, – залился плачем Роби. – Мне страшно.
-Ты чего? Это же всего лишь безобидный клоун, давайте посмотрим, что он будет показывать, – предложил Аарон.
-Девочки и мальчики! Я рад видеть вас здесь – в моем скромном, тихом зверинце.
-Он и в правду сказал зверинец, или мне послышалось? – спросил Тим, удивлено вскинув бровь. Аарон покачал головой, не отрываясь от телевизионного ящика.
-Сегодняшнюю программу вести буду только я, но не расстраивайтесь! Этот выпуск особенный и вы не забудете его никогда! Да, дорогие мои, хочется рассказать одну дико смешную и поучительную историю, – продолжил он говорить.
Кадр сменился, показывая лица детей, сидящих у столика. Все, как один сохраняли гробовое молчание, устремляя стеклянные взоры в недосягаемую пространственную глубину, словно они пребывали в трансе и не осознавали, где находятся.
-Я не должен вам говорить – это большой секрет, но вы ведь умеете хранить секреты, не так ли, дети? – Клоун развернулся к малышам.
-Да, Чарли, мы никому не скажем, – как заводные игрушки, хором повторили они совершенно ровным тоном. Их рты синхронно раскрывались и закрывались, будто бы кто-то дергал за нужные ниточки.
-Это будет нашей маленькой тайной?
-Да, Чарли, нашей тайной, – послушно повторили они за ним, без каких-либо эмоций.
– Арти признался, что свой уход со сцены он намеревался завершить своим самым последним грандиозным трюком. Он сказал мне: этот трюк весьма опасный, Чарли, и даже вполне возможно я погибну при исполнении, – клоун замолчал, будто подогревая интерес у публики. Откуда-то в студии внезапно зазвучал неприятный закадровый смех, тот, который обычно включают в сериалах, чтобы зритель мог понять, где прозвучала шутка. – Возможно, если у меня не получится, я умру, Чарли… но по крайней мере тогда избегу позора! Ха-ха! Серьезно? Спросил я его тогда. Ну отлично, нам нужны рейтинги! – и клоун залился животным хохотом, держась руками за трясущийся, толстый живот. Из колонок вновь донесся фальшивый закадровый смех.
-Я ничего не понимаю, – растерянно произнес Тим.
-Тише! – попросил Аарон, увлечено вперившись в мерцающий экран телевизора.
-Ну вот, кажется теперь эта любимая передача Аарона, – буркнул Тим, недовольно закатывая глаза.
Роби молчал, обхватив руками коленки и прижимая их к груди.
-Дамы и господа! Я вижу вы заскучали, – Чарли резко придвинулся к экрану настолько близко, словно собирался пройти сквозь него и оказаться в темной гостиной ребят. -Фокус с виселицей!
Его черные зрачки увеличились.
Он нажал на какой-то рычаг и неожиданно с потолка обрушилось чье-то тяжелое тело, которое сотрясалось в конвульсиях перед объективом камеры. Вокруг шеи несчастного была крепко затянута петля.
-Покажите нашего друга! – приказал клоун и луч прожектора осветил посиневшее, раздутое, скорченное в адских муках лицо.
Не смотря на весь произошедший с ним кошмар, Арти был все еще жив и предпринимал бесплодные попытки хвататься за грубую веревку и лихорадочно вдыхать в легкие недостающий воздух. Однако в скором времени стертые в кровь руки соскальзывали, он срывался вниз и болтался в воздухе, как червяк нанизанный на крючок.
-Покажите дети, как вы любите нашего милого друга Арти, – с улыбкой сказал Чарли. – Вы же хотите помочь ему с фокусом? Ха-ха! Поучаствовать в нашем шоу!
-Нет…кхм…кхм, – надрывно застонал пленник.
Как по команде дети встали со своих мест и зомбированной походкой направились к висящей жертве. Камера показывала выражение их лиц прямым планом, но в них не было ничего. Они столпились перед Арти кружком, взяли в крошечные ладошки, зловеще сверкающие в свете прожекторов, столовые ножи и застыли на месте, ожидая дальнейших указаний.
Он приложил последние усилия в этой неравной схватке за жизнь, с ужасом переходя взглядом от одного невинного дитя к другому; из глаз его потекли скорбные слезы, скатывающиеся по напудренным щекам.
Во всей студии воцарилась священная тишина. Только ужасающее мычание и страдальческие хрипы нарушали ее. Он надеялся остановить детей от безумной затеи, но уже была дана команда, и они, как один, безжалостно вонзили острые орудия в тело Арти, испещряя его в бесчисленных ранах.
Колонки пронзил жуткий, леденящий душу, крик – нечеловеческий вой, который исторгало из себя до хрипоты горло пленника. Дети втыкали ножи глубже, выпуская литры крови; брызги попали на камеру. Увлекшийся расправой мальчишка засунул руку с ножом в живот Арти по локоть, и кончик острия, с торчавшим кусочком мяса, выглянул из спины. Арти истошно верещал и извивался от боли, не способный увернуться от десяток детских ручонок облепивших его со всех сторон и спокойно режущих его на части; его рот наполнился кровью; юные мясники усердствовали в своей садисткой, изощренной работе, неторопливо превращая когда-то горячо любимого друга клоуна в подобие обглоданной, висящей туши.
Сильно тряслась камера, и все это сопровождалось под раскатистый безудержный иступленный смех Чарли, который кривлялся, острил, зубоскалил и просто выл, как сумасшедший, совершая какой-то немыслимый танец с невидимым партнером.
Когда эта вакханалия наконец закончилась, он вдруг быстро подбежал к камере, заглядывая в нее всем своим ужасающим, звериным ликом.
-Ну что, детишки, готовы со мной поиграть? Это весело! Здесь всегда весело! Тими, – обратился к сидящему перед телевизором, шокированному подростку клоун, – следи за своим младшим братиком, как следует. Роби может навсегда потеряться. – Чарли вдруг, ни с того ни с сего, засмеялся, с широко открытыми, пронзительными, красными глазами уставившись на Аарона, будто видел его насквозь. -Иди сюда, Аарон, здесь весело! Я вижу тебе интересно, я научу тебя делать фокусы!
Перепуганный мальчик с трудом отрицательно покачал головой, не закрывая рта.
Роби не переставая рыдал, закрывал голову коленками, а ладонями уши, чтобы не слышать отвратительного, скрипучего голоса клоуна, пробирающего до дрожи.
-Вам не нравится? – Чарли изобразил грусть. -Тогда вы умрете! Вы умрете, умрете, умрете, умрете, умрете, – не переставая повторял он, изменяя голос, словно передразнивал их, а затем громко захохотал, – умрете, умрете, умрете, умрете…
Тим схватил с кресла пульт и тут же отключил телевизор. Экран потух.
-Как он нас видит? – в ужасе вскричал Аарон.
-Я не знаю! – сорвался Тим.
-Он убил Арти, – сквозь всхлипы и слезы причитал бедный малыш. -Он убил его… убил его…
-Роби, пожалуйста перестань, с Арти все в порядке, – пытался успокоить его Тим. Встав с кресла, он подскочил к ребенку, нагнулся и мягко отстранил ручки от лица, заглядывая в его заплаканные, небесно-синего цвета глаза. -Все в порядке, Роби, все будет хорошо. Не бойся, малыш, Арти жив.
-Нет… я все видел… Чарли убил Арти… убил моего друга…
-Ты видел, что сделали те дети, Тим?! Это же не постановка, я абсолютно в этом уверен! – Аарон схватил старшего брата за плечо, поворачивая к себе. -Скажи мне, ты ведь тоже это видел?! Это не постановка!
-Прекрати, Аарон, ты пугаешь Роби!
-Но ведь это правда! Нам надо позвонить в полицию или еще куда-нибудь!
В комнате вдруг раздался не громкий смешок, отчего дети оцепенели.
-Что это было? – шепотом спросил Аарон, теряя самообладание.
И снова глумливый смех уже более отчетливее разнесся по комнате, оставляя после себя кошмарную, мертвую атмосферу тишины.
-Я уже здесь, – услышали дети знакомый низкий голос. -Теперь вы мои!
Из-за кресла возникла здоровенная мрачная фигура с рыжей шевелюрой и большим красным носом. На разукрашенном, черным гримом, лице сияла маниакальная улыбка, выставляя кривые, острые зубы, по которым не спеша путешествовал длинный отвратительный язык. В глазах отражалось кровавое безумство, которое невозможно было объяснить или постичь.
На них смотрело человекоподобное существо, но сходство с человеком заканчивалось на теле, потому что внутри таилось нечто другое, облик которого не способен был бы выдержать даже самый стойкий и храбрый; оно улыбалось, но вызывало нестерпимо смертельный страх.
-Последний фокус, дорогие мои! Мне нужен помощник из зала! Ха-ха! А лучше три! – клоун разразился истерическим дьявольским смехом.

Родители застали двух своих милых сыновей, прислонившимися к стенке и с криво вырезанными ножом улыбками от уха до уха; глаза были выколоты и лежали в их открытых ладонях; пустые зрачки уставились на отца и мать, утративших дар речи и потерявшихся, от бесконечного горя, в пространстве. На шее Аарона и Тима висели таблички с кровью выведенными надписями: Мам, пап – телевизор больше не испортит мое зрение.
Отец сорвался с места и куда-то побежал, не переставая дико окликать Роби, а мать упала на колени и громко заверещала, не в силах оторваться от своих покойных детей, до высшей степени истерзанных настоящим чудовищем, ибо то что сотворило с ними "оно", не могло теперь зваться таким обычным и нормальным словом, как "человек".
Отец звал малыша Роби, но издали доносился только безнадежный, раздирающий на части, вопль жены.
Из чуть приоткрытой кладовой безжизненно торчала чья-то ножка. Он ринулся туда. Открыл двери нараспашку и заорал, оглашая своим неистовым, наполненным безысходной болью, криком весь дом…

Конец…