Ядерное озеро
Эту историю я не рассказывал раньше никому и никогда. Целых два года храню тайну, потому что, если расскажу… Впрочем, молчать я тоже уже не могу.
Мы ездили с друзьями по Казахстану — хорошо так ездили, все туристы, на двух джипах. Где зароемся — вытащим друг друга, один раз только трактор пришлось таскать из соседней деревни. Полный комплект: я с женой, Ленчик (подруга детства) с мужем и племянник Лены за двадцать лет — Колька.
Вообще-то, это была чистой воды развлекательная экспедиция — купались в оазисах, преодолевали тяготы быта и вообще играли в советских туристов. Мы с Ленчиком еще при СССР ходили по горам Кавказа, даже по маршруту Дятлова хотели, но тогда закрыли тот район.
Из команды все на русском говорили, ну да и понятно — чем глушь дальше от цивилизации, тем больше объяснялись жестами. И на это озеро наткнулись почти случайно — ехали по Чаганке от Семипалатинска, как-то толком в городе даже не поболтали. Вообще, там как-то… не знаю, не описать. Там рядом полигон, а город — точь-в-точь Припять, только жилой. Такой себе советский городок, после Питера смотреть смешно даже в чем-то, по России таких тоже полно.
Дозиметры мы покупать не стали, а то больно рьяно их впаривали, а жена на рынке прямо впала в восторг — такая красота фруктовая! Не описать. Похрустели здоровенными, с кулак, абрикосами, посмеялись, мол, атомный урожай. И дальше поехали.
Солнце яркое, обочины желтые, наши джипы ярко выделяются. Ну, мы с Ленчиком знаем, как с местной шушерой обращаться, если что. Странно, но когда мы указали направление маршрута в местной гостиничке — так, название одно, комната в жилом доме под постояльцев, — то пожилая матрона начала охать и пытаться на ломаном русском объяснить, что не надо туда ехать, «грязно», мол.
Ну, мы идиоты, признаю — решили, что дело в недавних аномальных ливнях, от которых Чаганка вздулась и три моста снесла, так что успокоили мамашу, а сами, переночевав, рванули дальше. А что вокруг какое-то все немножко… слишком, того не заметили. Песок слишком желтый, небо слишком выцветшее и белое, и трава какая-то… Ну да я не знаток видов, я, вообще, инженер-электрик, жена преподает английский, Ленчик с полярной экспедиции вернулась вместе с мужем, а Колька — компьютерщик. Не разобрались мы тогда. Вот фольклориста бы к нам, или там биолога…
Ехали и ехали — бензина хоть залейся, еще и дополнительные баки залили в последней деревеньке, там вообще она какая-то полузаброшенная, а АЗС стоит, такая богатая, даже с пропаном. Но нам в ней не понравилось — странный там народ, прямо Лавкрафта вспомнили все мигом: какие-то чуток люди перекособоченные, жуткие. Деревня — два с половиной дома, и те ободраны. Жуткие такие людишки, и на русском говорят через пень-колоду, так что мы просто дальше рванули, там, где GPS показывало озерцо. Ну как озерцо — прямо целое озеро. Обращать внимание на какие-то степные просадки грунта не стали — мало ли что, торчат еще какие-то допотопные таблички… В общем, мелочи. Наконец, доехали и до озера. Наверное, оно порядком вышло из берегов, но мы особо не замечали — просто расположились на берегу.
А потом Ленчик заметила это зданьице недалеко от воды, и нам хватило ума перебазироваться в него, пока остальная команда собирала палатки над самой водой. Странное это было озерцо — не очень большое, почти идеально круглое, как горное, только вот посреди степи. Вода — прямо как молоко теплая, но днем стояла такая жара, что мы решили купаться ночью, под огромными вольными звездами, таких в городе не увидишь.
Обследовав это здание, мы решили там пофотографироваться и в нем заночевать — мало ли что здесь ночью творится, наверняка нас заметили местные, джипы-то приметные. Никакой закрытой территории не обозначено, но черт знает, сами понимаете. Так что перегнали джипы поближе, а пока располагались, да кашу варили, да чаи гоняли с травками, уже даже в этой степи вечер наступил. Вода, кстати, из этого озера странная была — вкусная, но как будто… не знаю, как описать… как теплая над холодком.
Колька ушел рыбачить, моя дражайшая и ленчиков супруг ушли уже спать — они у нас не туристы, вымотались, а мы остались сидеть, попивать припасенное винцо и болтать о старых походах, да и у кого что. Как-то назначение этого здания выяснить не удалось, все изнутри ободрали, остались стены только, но Ленчик утверждала, что это, может быть, какая-то исследовательская станция. Ну и задумали посидеть подольше тут, интересное же место.
А в степи темнеет медленно и ненадолго, зато круто — тут еще какой-то нежный серебряный муар над горизонтом стлался, и на целых полчаса серая степь прямо сияла желтым и оранжевым, красиво невероятно. И озеро таким же прямо ядерным огнем горело, пока, наконец, последние лучи не исчезли за горизонтом. Ну, тут-то и мы с Ленчиком вылезли смотреть, что там и как, на бережок. Сидели, трубки смолили — это племянник забаву припер, ну и мы как-то втянулись, — еще слушали тихий плеск. Еще хорошо так устроились — прямо на выступе над водой. И как будто что-то не так показалось в пейзаже — я не понял, а Ленчик поняла, глаз-алмаз у нее: говорит, вода светится.
Я сначала не понял, а потом ахнул прямо — ну да, такое едва ощутимое мерцание, голубоватое, мягкое, как люминесценция на море, только не зависит от волн. Стоит в глубинах Казахстана круглое, чуток каплевидное озеро и нежно сияет, прямо как драгоценность степная.
Мы все сидели и любовались, а Колька уже в воду полез — крикнул, что леска зацепилась. Я в ответ крикнул, что, мол, аккуратнее, арматуры наверняка полно, а сам все смотрел, глаза пощипывало — прямо слезы наворачивались от красоты такой. А темно — как у негра в… гм. От этого свечения еще темнее делается, и небо такое — прямо черной подушкой висит. И стало нам с Ленчиком как-то не по себе, когда мы поняли, что плеска снизу нет. Я крикнул пару раз племяннику — молчит.
Вот тут-то мне и поплохело. Рванули мы вниз прямо в воду, ну не мог же далеко заплыть? Я догадался по леске ориентироваться, сунулся вперед по ней, в глубину, там вода еще теплее оказалась, и такая чистая, что даже открыть глаза можно. И только поэтому я тут пишу, а не там отдыхаю.
Открыл я глаза, уже изрядно занырнув, и, нащупав чью-то руку, решил, что Колька, дернул на себя. Боже, до сих пор прямо сердце останавливается. Рука-то человеческая была. Точно. Колькина. Отдельно от Кольки. А прямо перед глазами висела.. висело… В общем, я надеюсь, что это была рыба. Я мировой рекорд по плаванью взял, выметаясь оттуда, и все равно что-то бедро ободрало прямо от бока до пятки, ошкурило прям, как наждаком. Ленчик говорит, я невменяемый вылетел, бормотал что-то, что сматываться надо, кровью хлюпал.
Она меня и перевязала, на вопли наши половинки что-то не вышли, ну, мы решили, что к лучшему, зачем пугать. От воды я на всякий случай отполз. На этот раз сидеть не так весело было — нога болела до ужаса, еще и всякий бред про мутантов в голову лез, я пытался Ленчику описать рыбу, она мне не верила, только температуру проверяла… Мы бы там до утра досидели, наверное, под этот мягонький такой свет от воды. Мне так и мерещились там черные тени, ну и понятно стало как-то, что ловить уже некуда, человек без руки долго не живет. Надо было мчаться в город, объявлять тревогу и все такое, но на нас прямо ступор напал какой-то, на меня от боли, на Ленчика — не знаю… Не знаю.
Часа в три ночи, уже перед рассветом, меня начало знобить, и мы пошли в это зданьице. Оно днем такое насквозь светлое, только в дальних комнатах что-то чудится из-за ободранных стен, вроде черноты какой-то — плесень, наверное. Ночью же я встал на пороге и сказал, что внутрь я не иду. Прямо сам не понял, почему.
Ленчик сказала, что я идиот и могу пойти к машине, и довела даже, а сама зашла внутрь.
Боже, как она орала… Я никогда не забуду, как она орала. Я схватил сразу ножик, кинулся внутрь, прихрамывая (как маньяк, наверное, выглядел) — а она лежит на полу. И наши… наши… они тоже лежали в постелях. Я даже не знаю, что может так обожрать тело — наверное, эти твари, они похожи на крупных рачков, ждали тут и жрали всю ночь, пока мы болтали, пока мы теряли Кольку… Я перевернул Ленчика, и они тут же прыснули прямо стаей — боятся, видно, если не могут со спины напасть. Ей обожрали лицо и шею, да так, что я не мог узнать подругу при всем желании. Просто маска из налипших волос, и оттуда поблескивают темные впадины глазниц. И изо рта выбежали несколько рачков, я попытался одного поймать и сам заорал — так больно цапнул, тварь, кожу прямо до кости распорол на суставе своими клешнями.
Я плохо помню, что было. Заволок Ленчика в джип, перевязал еще как-то, сам плакал, кажется, она без сознания лежала, потом поехал в эту деревушку, шуму было! Не помню почти ничего. Кажется, мы в больницу попали, расследовали все это уже без нашего участия. Депортировали нас в Россию. Вроде дело открыли и закрыли — якобы нападение животных.
Ленчик теперь живет со мной. Ей нужен кто-то, кто готовил бы ей еду и иногда менял повязки. Денег на пластику она угрохала — почти все сбережения, и все еще не может выходить днем, не спрятав лицо.
Я до сих пор не понимаю: они засаду, что ли, устроили? Они же такие мелкие, может, коллективный разум какой? Мне так жутко ночами — я знаю, что где-то в Казахстане живут твари, которые могут загнать и сожрать взрослого человека, спортсмена. Я иногда спрашиваю об этом Ленчика. Может, она расскажет когда-нибудь, как на нее напали. Когда научится вслепую писать или набирать, но не вслух — потому что у нее больше нет языка…
