Плохое зрение

Где-то с третьего класса у меня стало ухудшаться зрение. В моей семье проблемы с ним у всех, поэтому к своему четырехглазию я привыкла без особого труда. Но, вследствие ли потери зрения, либо просто из ниоткуда, у меня появилась особенность — у меня очень обострились слух и обоняние.
Я живу в маленьком городе, тогда училась в самой обычной школе. Собственно, школу посещала не очень часто, ибо росла болезненной — постоянно то простуды, то мигрени, то еще что-то. Бывало, неделями сиживала дома в кровати, теряя счет времени. В один из таких дней я заметила, что мне тяжело спать на спине. Было такое ощущение, что, как только я закрывала глаза, на них наваливалась какая-то тень, и я чувствовала (как мне казалось) легкий запах сырости. Знаете, как пахнет в укрытом от ветра и солнца переулке после недельных ливней. Насчет запаха я все сваливала на отсутствие свежего воздуха в комнате — мало ли что померещится с моим-то обонянием. А вот тень беспокоила. Когда болела голова, а заодно и глаза из-за внутричерепного давления, это становилось почти невыносимо. Поначалу меня спасало переворачивание набок — тень вроде как исчезала, удавалось уснуть. Потом постепенно и это стало даваться с трудом. Теперь я щекой и ухом улавливала какое-то движение воздуха, скорее интуитивно, чем на физическом уровне. И все бы ничего, но движению воздуха было просто неоткуда взяться — сквозняков нет, форточка закрыта. Единственным вариантом было присутствие чего-то в комнате, но при моем врожденном скептицизме я вариант такой даже рассматривать не хотела.
Когда мне вконец надоела эта проблема со сном, я обратилась к маме. Она врач, потому для нее есть таблетки от всех проблем. Меня напичкали валерьянкой и какими-то стимуляторами обмена веществ и отправили в школу. Там я ожила и развеялась, даже как-то позабыла о моей «теневой» проблеме. Но ненадолго.
В тот день было семь уроков, потом классный час, домой я приползла уже никакая, и, оставив уроки на вечер, рухнула спать. Однако спала недолго — вскоре проснулась и опять почувствовала ту необъяснимую ерунду, которая беспокоила меня ранее. Я лежала на спине, в носу стоял запах сырости, причем явно усилившийся, а на глаза опять давила тень. Впервые мне было страшно открывать глаза. Очки лежали рядом на тумбочке, без них при моих минус пяти я была почти абсолютно незряча. Кроме того, меньше всего хотелось бы видеть то, что, возможно, было прямо надо мной. Лежа там, я прокручивала в голове кучу сценариев, даже уже почти убедила себя, что у меня рак мозга, вот и мерещатся запахи и тени. Но потом произошло кое-что, что поставило все на свои места.
В замке повернулся ключ — пришла домой мама. Судя по звукам, она разделась в коридоре, скинула пальто и пошла заглянуть ко мне в комнату. Вот тут (я все еще лежала с закрытыми глазами на спине) тень надо мной как будто метнулась в сторону, вся тяжесть исчезла, запах тоже. Я даже почувствовала колебание воздуха, куда более осязаемое, чем раньше, и порадовалась, что не открыла глаза. В этот момент я осознала, что столкнулась с чем-то если не потусторонним, то, по крайней мере, просто необъяснимым, и это что-то «прилипло» именно ко мне и оно боится (или не хочет) столкнуться с другими. Мама заглянула в комнату, я открыла глаза, схватила очки и первым делом оглянулась по сторонам. Мама посмеялась, видимо, решив, что я оглядываюсь спросонья, и пошла разгружать сумки на кухню.
С тех пор я стала бояться спать одна. Я ходила в школу, потом гуляла, в общем, делала все, только бы не быть дома одной (мы с мамой живем вдвоем). Спала с мамой. Та удивлялась, но я отшучивалась, мол, мне так спокойнее (о своих домыслах я пока не говорила). Каждый раз, когда мама выходила на кухню попить воды, я неизменно хоть на минуту ощущала ту тяжесть, ту тень, тот запах сырости. Что примечательно, запах исчезал так быстро, что мама, возвращаясь, даже не успевала его почувствовать. Тем временем визиты «тени» стали утомлять меня все больше. Она будто крепла, или вроде того. Если кто-то смотрел фильм ужасов «Астрал», тот поймет. Там в астрале к людям цеплялись паразиты и с каждым разом были все ближе к ним, пока не вселялись в них совсем. У меня было примерно так же, только ни по каким астралам я не летала, просто чувствовала растущую силу этого существа, которое, похоже, нашло свое пристанище вблизи меня.
Я стала быстро уставать, спать нормально не удавалось, сны стали отрывистые, беспокойные. В один прекрасный день у меня случилась истерика, первая на моей памяти. Все началось на пустом месте — мама спросила, как дела, ну и пошло-поехало. Меня как будто прорвало, я рассказала обо всем, об этой тени, точнее, существе, о запахе сырости, о том, что это существо посещает меня, только когда я сплю и только когда я одна. Вначале я говорила, потом перешла на крик, потом зарыдала. Мама была ошарашена, я кричала что-то невнятное, потом заперлась в ванной и рыдала там, наверное, с час. Мама ждала под дверью, стучала, требовала поговорить. Когда я вышла, мы поговорили уже спокойно, мне до того уже не хотелось обсуждать все это, что я смиренно признала, что переутомилась и мне нужно закидываться успокоительным, и пообещала, что больше истерик не будет. Обещание я не сдержала. Вскоре нам оказались нужны срочно деньги. Занять было не у кого, и мама взяла ночное дежурство (платят не ахти, но какие-никакие деньги). Мне было смертельно страшно оставаться одной, но виду я не подала — решила позвать на ночь подругу, чтобы одной не так страшно было сидеть. Подруга пришла часов в 7 вечера. Мы хорошо просидели до 11 часов, потом она стала жаловаться на головную боль. Странное дело — обычно у нее голова не болит никогда. Ну, я таблетку дала, и мы спать легли. Часа в два ночи она просыпается, бежит в туалет и ее тошнит там, наверное, минут пятнадцать. Я, глядя на нее, напрочь позабыла о своей проблеме. Позвонили ее матери, и та забрала ее на машине. Мне было стыдно напрашиваться с ними, и я осталась одна. Опять.
Сказать, что в миг закрытия входной двери на меня накатил дикий ужас, значит, ничего не сказать. Я решила напиться кофе и не спать до утра, а там уже и в школу пора… Выпила около трех кружек, села за кухонный стол, включила телевизор на кухне. Шел какой-то фильм, но мне было наплевать на сюжет — я просто старалась сосредоточиться на картинке. Звук на канале был слишком тихим, и я добавила громкости. Вдруг сигнал прервался и зашипели громкие помехи, и это было последней отчетливой вещью, что я помню. Потом я была как в тумане — почему-то лежу на кухонном столе, прямо над головой горит лампа, вдруг что-то трещит, становится темно. В следующую секунду ноздри накрывает запах сырости, тело будто в параличе, двинуться не могу, пытаюсь дернуться. Чувствую удар и падаю со стола. Слышу дыхание. Тихое, тишайшее, но оно было надо мной, почти в моем сознании. Дальше помню только, как рванула на себя дверь балкона, потом — как я, цепляясь за прутья на балконе, пыталась дотянуться до пожарной лестницы, потом — сирену, рыдающую мать и белые стены.
Из травматологии через месяц меня перекинули в больничку для блаженных. У меня вновь начались истерики. Я пыталась бить врачей и кричала, что я здорова, и что оно придет все равно. Я сильно похудела, килогаммов на пятнадцать где-то. Мне становилось хуже, я видела тень, ползающую по стенам моей палаты днем. Я почти не спала, просыпалась с криком. Сейчас меня пичкают таблетками до такой степени, что я не слышу и не вижу почти. Мое восприятие заторможено донельзя. Но тень здесь, она почти во мне, я чувствую это. Стоит мне остановиться на месте, лечь, сесть, встать, и сознание как будто наполняется чем-то черным, почти осязаемым. Еще немного — и оно будет во мне, и тогда я не знаю, кем я стану. Мне так страшно…
Я пишу это ночью — убежала из палаты и пробралась к компьютеру дежурного, пока он спит. Я чувствую, что должна рассказать это. Может быть, я сошла с ума — а может, эта дрянь реально существует…