Сахалин

Хочу рассказать об одной истории, которая случилось со мной несколько лет назад, когда я в топтал плац в одной из военных частей острова Сахалин.
Часть, в которой я служил, была примечательна тем, что занималась прослушкой переговоров японских летчиков и капитанов кораблей. Одна из позиций, занимавшихся прослушкой, находилась за пределами части, в лесу на небольшом холме. До неё было от силы минут пятнадцать ходьбы. Сама позиция представляла из себя ЗИЛ, напичканный прослушивающим оборудованием, и одного солдата. К слову сказать, попасть на дежурство туда было мечтой каждого «срочника», так как особых знаний для несения дежурства не требовалось (впрочем, умение разбирать корявый английский, на котором японцы называли свои позывные, приветствовался), да и плюс к этому ты двенадцать часов не попадаешься на глаза офицерам, которые только и думают, чем можно озадачить солдата.
В общем, я оказался тем самым счастливчиком, которого направили на дежурство в этот кусочек рая на земле. Радости моей не было предела, когда я узнал, что попал в лучшие смены, коими были ночные. Ночью сидишь один на дежурстве, днем спишь. Да что уж там, и ночью на дежурстве спишь, так как по ночам японцы не вели полеты. Сплошное удовольствие!
Дорога до позиции проходила мимо небольшого сельского кладбища. Тем, кто дежурил в ночную смену, в дорогу выдавался фонарик. Проходя мимо кладбища, можно было наблюдать интересный эффект — если просветить фонариком воздух над могилами и потом быстро убрать оттуда луч, воздух еще какое-то время флюоресцировал. Но это к истории отношения не имеет.
Сам случай произошел со мной уже на позиции. Как обычно, запершись в ЗИЛе и откинувшись на стуле, я принял позу спящего солдата. Каждые полчаса я должен был делать доклад в дежурку по ГГС, что у меня все нормально и я не сплю. Ближе к трем часам утра после очередного доклада я услышал звук ударов чего-то твердого по кузову машины, где я сидел. Звук был, как от костяшек пальцев, но немного не такой. Бывали случаи, когда пьяный ответственный по части для собственного развлечения приезжал на позицию с целью поймать незадачливого бойца за поглощением пищи на посту или мирно спящего. За этим следовали строгие выговоры и прочие наказания.
Но тут я понял, что что-то не так. А именно, офицеры сразу же заглядывали в смотровое окно во входной двери, а стучались уже тогда, когда солдат пойман с поличным. Да и стук на этот раз раздавался не со стороны двери, а с боковой стороны, где смотровые окна были, но практически под самой крышей, на высоте около 3 метров. Оставался вариант, что это кто-то из местных забулдыг из близлежащего поселка. Но с чего бы в три часа ночи кому-то что-то делать в лесу? Попросить закурить? Так все местные знают, что солдат ночью минимум не откроет, а максимум — вызовет из части наряд дежурного подразделения, который прилетит в течение пяти минут и устроит весёлую жизнь незадачливому прохожему.
Пока эти мысли неслись в моей голове, стук прекратился. Все затихло. Выждав секунд десять, я, наконец, догадался проорать: «Кто там?». И тут снаружи по кузову провели когтями. Один раз. Сверху вниз. Почему я решил, что когтями, сам не знаю. Я чуть успокоился, ибо знал, что в этом районе есть медведи. Но никогда они не подходили так близко к части и соседствующему поселку. Я должен был сразу же доложить об этом дежурному, но решил сначала поглазеть на косолапого, тем более, что до этого вживую видел такое только в зоопарке. Я подошел к маленькому окошку, находящемуся под потолком кунга, и начал всматриваться в темноту. Темно было — хоть глаз выколи. И тут внезапно, как голова на пружине из коробки, прямо перед окошком появилась огромная морда бурого цвета. Огромная, шерстяная, круглая, как шарик, морда! И она улыбалась! Это было совсем неестественно. Внутри меня что-то ухнуло, волна прошла по телу от затылка до пяток. Я в ужасе отлетел от окна и упал спиной на смонтированное в кунге оборудование.
Дальше все помню, как в тумане. Помню, схватил ГГС, проорал туда что-то про нападение животного. В это время эта морда исчезла из смотрового окна. За перемещением существа на слух я следить не мог — техника, постоянно обдуваемая мощными вентиляторами, и звуки атмосферных помех, доносящиеся из динамиков, сильно шумели. Я стоял посреди кунга, вцепившись в спинку стула, пытаясь следить за всеми окнами сразу. Меня трясло. Из оружия с собой у меня был только фонарик и бравое армейское: «Ура!». Оптимизм вселяла лишь толщина железных стен кунга.
Где-то минуты две не происходило ровным счетом ничего. Потом кунг качнулся от сокрушительной силы удара. Я не знаю, сколько весит ЗИЛ, под завязку забитый всякой техникой, но уверен, что даже самому большому медведю не удалось бы симулировать даже однобалльное землетрясение. А тут машину не просто качнуло, а КАЧНУЛО! И опять наступила тишина — до того момента, пока на позицию не прибежало дежурное подразделение с дежурившим в ту ночь капитаном. Я не помню, как отрыл им дверь. В себя более-менее пришел через пять минут на свежем ночном воздухе после пары пощечин. Кое-как бессвязно объяснил, что тут только что происходило. На боку кунга красовалась огромная вмятина и параллельные царапины от когтей. Дежурные для порядка оглядели кусты вокруг, поорали в голос (чтобы спугнуть «косолапого», естественно) и закурили, изучая повреждения машины. Из казармы вызвали моего сменщика, так как я уже в таком состоянии продолжать дежурство не мог. Да и не хотел.
Итог: начальством было решено, что меня посетил медведь, мной была написана объяснительная, в которой не было ни слова про невиданное существо (опять же, по настоянию начальства), и больше в ночные смены я не ходил. Я даже для себя не решил, что это могло быть — снежный человек, медведь или шутка от сослуживцев? Но одно могу сказать точно — смотровое окно находилось на высоте три метра, а вмятина была глубиной сантиметров двадцать. Это был точно не медведь, да и сослуживцы вряд ли ночью сбежали бы из части (довольно режимной), чтобы напугать нелюдимого солдата.

БОЛЬШЕ ИСТОРИЙ

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *