Нинель

Я проснулся от громкого скрежета непонятного происхождения. Будто кто то водил кончиком огромных ножниц по оконному стеклу то вверх, то вниз.
– Каким же нужно быть психом, чтобы царапать по стеклу в три часа ночи!- пронеслось в моем еще не до конца проснувшемся мозгу.

О психе я подумал не случайно, ведь мой сосед, Алексей, мужик тридцати восьми лет с лысой головой и постоянно не бритым лицом был не в себе вот уже седьмой месяц. Его жена покончила с собой после того, как неизлечимая болезнь, пожиравшая ее изнутри, стала причинять просто адские боли, от которых не спасали даже самые сильные наркотики. Девушка мучилась от невообразимой мигрени. Пульсирующая в расширенных сосудах мозга кровь давила на черепную коробку изнутри настолько сильно, что казалось, будто хрупкая кость не выдержит и треснет прямо сейчас. Боли усиливались с каждым днем, не давая девушке ни поесть, ни отвлечься на чтение книг, ни уснуть. Ночами Нинель стала бродить по квартире, изредка звеня посудой. Муж знал, что в это время она пила свои препараты.
Девушка таяла на глазах. Ее некогда густые длинные каштановые волосы оставили лишь след по себе в виде стрижки "под мальчика", ресницы и брови практически полностью выпали, зубы сильно пожелтели и стали хрупкими, словно старинный пергамент. Нинель похудела настолько сильно, что сквозь желтую кожу стали просвечивать кости. Когда она кое как добиралась до кухни сквозь коридор, где висело большое, в деревянной резной раме зеркало, иногда заглядывала в него и тут же начинала плакать.
Красота покидала ее. С каждым днем все стремительней. Однажды девушка даже испугалась собственного отражения. Из зеркала на нее смотрела практически лысая и беззубая старуха, с синяками под глазами и обвисшей кожей. В тот раз мужчина проснулся от громких, разносившихся по всей квартире рыданий и смог успокоить жену.
На следующий день Алексей отправился на роботу, не навестив Нину в ее комнате. Она слышала как хлопнула входная дверь. Обычно муж всегда заходил к ней перед работой, поправлял подушку, целовал и говорил, что будет рядом даже когда она совсем облысеет. Так он пытался немного взбодрить любимую. Почему же сегодня он не пришел? Разум от всего уставшей женщины помутился, она пришла в бешенство от того, что муж забыл о ней. Ей показалось, будто бы Алексею станет проще жить, если она наконец умрет. Конечно, ведь жить с тяжело больным человеком невообразимо сложно. Он постоянно требует внимания к себе, ему все время нужна помощь. Ярость все больше закипала в воспаленном мозгу.
Нинель попыталась подняться с кровати. Нет, она больше не может этого сделать. Истощенные, тонкие, словно зубочистки, ноги больше не способны держать вес столь же истощенной верхней половины тела. Ну что ж, тогда придется сделать это прямо на их кровати. Пусть муж не спал с ней в одной постели уже больше полугода, но эта кровать все еще считается супружеским ложем. На прикроватном столике около головы Нины лежал ее маникюрный набор. Да, ей уже нечего было подпиливать и красить, но она еще делала попытки. Именно на него и упал взгляд женщины.
– Вот оно! – пронеслось в голове несчастной.
Она больше не могла мыслить трезво, новая волна адской боли захлестнула ее. Из последних сил больная расстегнула чехол, вынула из него маленькие, с загнутым концом маникюрные ножницы и трясущимися руками вонзила их в собственное сердце. Удар пришелся точно между ребер. Застревать ножницам было уже не в чем. От боли, резкой в сердце и пульсирующей в голове, Нинель потеряла сознание. Кровь била из раны ярко красным фонтаном, забрызгивая белое постельное белье и синие с не понятными узорами обои. Кровавые брызги ложились на мертвенно бледное лицо женщины, на впалый живот, на руки с пожелтевшими ногтями.
Нинель не боялась смерти, она ждала ее. Ждала как спасения и освобождения. Спасения своего измученного тела и грешной души. Освобождения от сковывающего ее чувства причинения боли и неудобств мужу. Несомненно, Алексею было невообразимо больно смотреть на то, как угасает его когда то красивая, жизнерадостная хохотушка Ниночка, но он совершенно не хотел ее смерти. Ему было тяжело, но он постоянно пытался найти способ облегчить страдания любимой. Он работал во вторую смену, чтобы иметь возможность купить Нине более сильное обезболивающее. А в тот день, он вовсе не забыл зайти к жене. Его не было дома с пяти утра, так как на той дороге, по которой он обычно ездит на работу образовалась сильнейшая пробка и чтобы прибыть на место к семи утра, Алексею пришлось выйти гораздо раньше. Он просто не хотел беспокоить жену, уснувшую впервые за эту неделю.
– Наконец то я дома – голос Алексея отразился от голых коридорных стен и эхом облетел всю квартиру. Она не могла не услышать.
– Милая, с тобой се в порядке? – тревога закралась в сердце мужчины.
Он быстро сбросил рабочие туфли, повесил пиджак на крючок и направился в сторону спальни.
Резким движением он широко распахнул дверь комнаты и тут же пополз вниз по стене. Его взору предстала картина, которая не покинет мозг мужчины всю оставшуюся жизнь. Комната была залита алой кровью, брызги были даже на потрескавшемся потолке, а в центре, на кровати, где еще полгода назад супруги наслаждались друг другом, лежала жена. Ее безжизненная голова была повернута в сторону двери, а на губах застыла еле заметная улыбка.
Немного придя в себя муж бросился к любимой, стал обнимать ее с такой силой, с которой не мог обнять ее при жизни, боясь сломать хрупкие кости. Он рыдал, громко и искренне, виня себя в том, что не остался дома в свой законный выходной, а поехал на работу, чтобы иметь возможность купить Нине новую порцию обезболивающих препаратов.
Рыдания мужчины, иногда переходящие на вой, услышала соседка. Она не стала входить в квартиру, а сразу вызвала скорую и милицию. Когда врачи приехали, они нашли Алексея на пропитанной кровью кровати, лежащего в обнимку с мертвой бледной женой. Его увезли в лечебницу. Квартиру опечатали.
Я тоже сосед этой семьи, я тоже был тогда в квартире и видел жуткую картину, навсегда впечатавшуюся в мою память. Меня привлекли как понятого когда приехала милиция. После того у меня было навязчивое желание съехать куда-нибудь подальше от этого дома, но денег на другое жилье у меня нет, а средств от продажи этого не хватило бы даже на съем какой-нибудь квартирки, находящейся поближе к центру города.
Каждый день я сталкиваюсь во дворе с Алексеем и перед моими глазами вновь и вновь всплывают картины из не далекого прошлого. Алексея довольно быстро отпустили из лечебницы, не обнаружив у него серьезных психических отклонений. В больницу постоянно поступали гораздо более опасные для общества экземпляры и держать мужчину им было попросту негде.
Я уверен, что что то в его мозгу все таки не в порядке, ведь теперь каждый месяц седьмого числа, именно тогда Нина ушла из жизни, Алексей выходит на балкон, находящийся в той самой комнате, и зачем то водит ножницами по стеклу, выписывая какие то только ему понятные узоры и символы.