“Рутина”

Вы когда-нибудь забывали свой мобильный телефон?

В какой момент вы осознали, что забыли его? Скорее всего, вы не просто вдруг хлопнули себя по лбу и воскликнули «чёрт» ни с того ни с сего. Осознание, вероятно, не снизошло на вас спонтанно. Наверное, вы просто протянули руку к карману или сумке, где обычно лежит ваш телефон, и тут внезапно удивились, ничего там не обнаружив. Потом вы мысленно, шаг за шагом, восстановили ход событий этого утра.

Вот блин.

В моем случае будильник на телефоне сработал, как положено, но, проснувшись, я заметил, что заряд батареи оказался ниже, чем я ожидал. Это был новый телефон, я еще не разобрался, как выгружать приложения из памяти, поэтому за ночь батарея разряжалась довольно быстро. Поэтому, перед тем, как пойти в душ, я поставил его на зарядку, а не убрал в сумку, как делаю это обычно. Это было мельчайшее расхождение с моим привычным распорядком, но, как оказалось, этого было достаточно. Моясь в душе, я вернулся в режим «будничной рутины», из которой состоит каждое мое утро, и на этом всё.

Забыто.

И дело не в моей несобранности, как я позже узнал, это является нормой для нашего мозга. Мозг не работает на одном уровне, а сразу на нескольких. Например, когда вы идёте куда-то, вы думаете о месте назначения и о том, как избежать опасностей, но вам не нужно думать о том, как правильно передвигать ноги. Если бы это было так, весь мир превратился бы в один сплошной театр неуклюжих марионеток. Я не думал о контроле дыхания, я думал о том, заехать ли в кофейню по дороге на работу (я заехал). Я не думал о переваривании завтрака, я думал, удастся ли мне освободиться вовремя, чтобы забрать свою дочь Регину из яслей после работы, или придётся платить очередной штраф за задержку воспитателя. В этом всё и дело; существует уровень мозговой деятельности, связанный с повседневной рутиной, в то время как на других уровнях протекают другие процессы.

Задумайтесь над этим. Вспомните, как в последний раз вы ехали на работу. Что вы помните досконально, детально? Совсем мало, если вообще что-то помните. Все эти поездки сливаются в одну, и научно доказано, что вспомнить какую-то конкретную оказывается очень трудно. Если что-то делать регулярно и часто, это превращается в рутину. Продолжайте этим заниматься, и вы не заметите, как сознательно-думающая часть мозга постепенно передаст это занятие в ведение той части, которая отвечает за рутину. Мозг это делает, а вы даже не отдаете себе отчёта. И вот вы уже думаете о своей дороге на работу точно так же, как о необходимости осознанно передвигать ноги. То есть, не думаете вообще.

Про такое часто говорят «сделал что-то на автопилоте». Но в этом таится опасность. Если прервать типичный распорядок, способность помнить и нести ответственность за свои действия зависит от способности осознанно запретить мозгу перейти в «режим рутины». Моя способность вспомнить, что телефон остался заряжаться на прикроватной тумбочке напрямую зависит от способности не дать моему мозгу войти в режим утреннего распорядка, согласно которому телефон должен лежать в сумке. Но я не смог помешать мозгу войти в режим рутины. Я пошел в душ, как делаю каждое утро. Всё как всегда. Исключение из распорядка забыто.

"Автопилот включён".

Мозг погрузился в рутину. Я принял душ, побрился, по радио обещали прекрасную погоду, я накормил Регину завтраком, посадил её в машину (она была в то утро просто прелесть, жаловалось на «плохое солнышко», которое светило ей в глаза и не давало вздремнуть по пути в детский сад) и уехал. Вот моя рутина. Было неважно, что мой телефон остался дома, потихоньку заряжаясь. Мозг пребывал в рутине, а согласно ей телефон должен лежать в сумке. Вот почему я забыл его дома. Не рассеянность. Не несобранность. Всего лишь нормальная функция мозга, вошедшего в режим рутины и игнорирующего исключение из распорядка.

Автопилот включён.

Я поехал на работу. Жара уже стояла невыносимая. Солнце шпарило еще тогда, когда прозвонил будильник на моём предательски отсутствующем телефоне. Руль раскалился и обжигал руки. Мне показалось, что на заднем сиденье Регина пошевелилась, чтобы переместиться в тень. Но я поехал на работу. Сдал отчёт. Посетил утреннее совещание. Иллюзия разрушилась, только когда я решил сделать небольшой перерыв на кофе и потянулся за телефоном. Я восстановил в памяти ход событий. Вспомнил разрядившуюся батарею. Вспомнил, как поставил телефон на зарядку. Вспомнил, как там его и оставил.

Мой телефон остался дома.

Автопилот выключен.

В этом тоже таится опасность. Пока не настанет этот момент, когда вы тянетесь за телефоном и тем самым рушите иллюзию, эта часть мозга всё ещё находится в режиме рутины. У неё нет оснований задаваться вопросами по поводу рутины; поэтому это и называется рутиной. Пойти по накатанной. Нельзя было сказать «Почему ты не вспомнил про телефон? Тебе что, не пришло это в голову? Как ты мог забыть? Ты такой невнимательный».

Мой мозг говорил мне, что утро проходило как обычно, только это, на самом деле, было не так. Я не забывал телефон. Мой мозг, следуя рутине, считал, что телефон лежит в сумке. Почему я должен был сомневаться в этом? Почему мне надо было это проверять? Почему я должен был вдруг, ни с того ни с сего вспомнить, что телефон остался на тумбочке? Мозг работал по стандартному распорядку, согласно которому телефон лежит у меня в сумке.

Тем временем продолжало припекать. Утренняя дымка превратилась в настоящее беспощадное горячечное пекло. Асфальт плавился и, казалось, закипал. На открытом солнце невозможно было находиться. Люди заменили кофе ледяными напитками. Пиджаки сняты, рукава рубашек закатаны, галстуки ослаблены, пот струится по лицам. Парки постепенно наполнялись любителями позагорать и пожарить барбекю. Оконные рамы, казалось, вот-вот лопнут. Столбик термометра неуклонно полз вверх. Как же офигенно, что в офисе работают кондиционеры.

Но вот, как и всегда, дневное горнило уступило место прохладному вечеру. Еще один день позади. Все ещё злясь на себя за забытый телефон, я ехал домой. От жары салон автомобиля спёкся, источая отвратительный запах. Я подъехал к дому и ощутил умиротворяющий хруст гравия под колёсами. У входа меня встретила жена.

— Где наша дочь?

Блин.

Как будто телефона было мало. Я ещё умудрился забыть Регину в грёбаном детсаду. Мигом рванул туда. Подходя к двери, я репетировал извинительную речь, лелея слабую надежду, что мне удастся уговорить воспитательницу отказаться от предъявления штрафа. Я увидел, что к двери прикреплена записка.

«В связи с актом вандализма этой ночью входная дверь закрыта. Пользуйтесь дверью в торце здания. Только сегодня».

Этой ночью? Чего? С дверью всё было в порядке этим утром.

Я застыл. Колени тряслись.

Хулиганы. Изменение в рутине.

Телефон лежал на тумбочке.

Сегодня утром я сюда не приезжал.

Телефон лежал на тумбочке.

Я проехал мимо, потому что пил кофе из кофейни. Я не отвёз Эмили.

Телефон лежал на тумбочке.

Она переместилась в тень. Я не мог видеть ее в зеркале заднего вида.

Телефон лежал на тумбочке.

Она задремала в машине, несмотря на «плохое солнышко». Она спала, когда я проезжал мимо детсада.

Телефон лежал на тумбочке.

Она изменила свою рутину.

Телефон лежал на тумбочке.

Она изменила рутину, а я забыл её отвезти.

Телефон лежал на тумбочке.

Девять часов. В машине. На палящем солнце. Без воздуха. Без воды. Без сил. Без помощи. На жаре. Руль раскалился и обжигал руки.

Этот запах.

Я подошел к двери машины. Оцепенение. Шок.

Открыл дверь.

Телефон лежал на тумбочке, а моя дочь была мертва.

Автопилот выключен.