Лопатинский лес

Мой дедушка (все звали его просто дед Шурка) был шофером на старом разбитом авто, не то «ГАЗике», не то «УАЗике» — в общем, все называли эту машину «козлик». Для меня в детстве самым большим удовольствием было куда-нибудь поехать с дедом на этом самом «козлике» — почту, к примеру, отвезти, или еще что-нибудь.
Как-то однажды дед собрался ехать, но меня с собой не позвал. Я к нему пришёл с обидой — что случилось, почему без меня? Оказалось, что дед везет почту в Лопатино, потому попутчиков не берет. Вечером возвращаться придется через Лопатинский лес, а там, как выразился дед, «бывает страшновато». Боится, якобы, дед теми страхами на меня порчу навести. И говорил ведь обо всем так серьезно, сразу видно — не шутит. Я пристал к нему — возьми да возьми. И вдруг он и сказал: «Возьму!». Только при одном условии — что на обратном пути крест на шею повешу. Я, конечно, был тогда пионером-атеистом, но уж больно меня эта история заинтриговала. Дал деду слово, а крест пока положил в карман.
Едем. Дорога как дорога — такая же, как все дороги в тех местах: вихляющая меж деревьев тропа. Но дед Шурка ездить умел! С самого начала пути я стал приставать к деду: «Расскажи, какие же страхи тут водятся?». И дед начал рассказывать мне историю. Правда, щадя мои детские уши, многие подробности он опускал, но суть была и так понятна. Много лет назад где-то недалеко от Лопатино жила барыня — натуральная ведьма, знающаяся с нечистой силой. Скольких людей сжила со свету — не сосчитать. Колдовать не колдовала, но кознями своими крестьян изводила, как могла. А богатая была, много крепостных имела — было где развернуться. А что было еще хуже, она устраивала потехи, какие ей черт подсказывал, все больше неприличные. К примеру, соберет молодых баб, велит им догола раздеться, а на голову мешок одеть. А потом зовет их мужей и женихов и велит им, к бабам не прикасаясь, в таком виде узнать свою жену или невесту. Узнал — получай бабу и иди домой, а если кто промашку дал… Неузнаных баб отдавали на потеху дворовым холопам или барыня забирала их «погрешить» к себе. И будь добра расстарайся, а не то достанешься господским кобелям, «на грех» с бабами выученными.
Как только стало в Санкт-Петербурге известно о таких делах, в Лопатино выехала целая комиссия. Вот только она опоздала — в народе началось возмущение, садистку-барыню отвезли в глухой лес и привязали голую к дереву — не шелохнуться. Или волки раздерут, или с голоду сама умрет. Комиссия, конечно же, отправилась в тот лес и нашла только обрывки веревки. Исчезла барыня: то ли зубами и ногтями веревки развязала, то ли черт помог. Вот только с тех пор ходит легенда о страшной голой женщине, которая у Лопатинского леса нападает на прохожих и с криками: «Есть дай! Пить дай!» — съедает неосторожных путников и выпивает их кровь.
История показалась мне интересной, но слишком уж старинной, ведь, судя по рассказу деда, с той поры лет двести прошло. В Лопатино дед Шурка сдал почту, и мы поехали обратно. Чуть смеркалось, все было спокойно, и вдруг молчавший ранее дед Шурка скомандовал: «Крест на шею!». Мне очень не хотелось надевать крест, я заупрямился — и вдруг в этот момент услышал не то вопль, не то вой. Слова были по большей части непонятны, но одно я разобрал отчетливо: «Дай-дай!». Я мгновенно надел крест на шею — и тут же сзади раздался какой-то шум. Я обернулся и понял, что выражение «волосы дыбом встали» вовсе не преувеличение. За машиной бежала голая женщина, очень худая, словно скелет, обтянутый кожей. Была она совсем рядом: рукой стучала по нашему заднему стеклу и все время что-то кричала. Из-за воя «козлика» слов я не разбирал. Дед вдавил газ, машина набрала скорость, и женщина стала отставать. «Ничего, — сказал мне дед, — пока на нас крест, она не посмеет к нам приблизиться». Я был полуживой от страха. Так и сидели всю дорогу молча, пока не приехали домой. Дед, видимо, был привыкший к таким встречам: держался бодро и даже лукаво поглядывал в мою сторону, а мне той ночью снились ужасные кошмары.

Лопатинский лес
Мой дедушка (все звали его просто дед Шурка) был шофером на старом разбитом авто, не то «ГАЗике», не то «УАЗике» — в общем, все называли эту машину «козлик». Для меня в детстве самым большим удовольствием было куда-нибудь поехать с