Папа

Эту историю рассказал мне мой друг детства Сергей К. по прошествии многих лет после случившегося. Я очень хорошо знал семью, в которой рос Сережа, часто бывал у него дома, общался с его родителями, и объяснить все то, что он мне рассказал, просто воображением или последствием пережитого горя у меня не получается. Я изложил эту историю от лица Сергея, чтобы читателям было удобнее воспринимать написанное.

«В октябре 1982 года у меня умер папа. Долго мучился. У него был рак желудка. Я очень сильно переживал. Папа для меня был всем. Он очень любил маму, меня и младшего братика. Когда папа умер, мне было 15 лет, а братику — 12. Я до сих пор я помню похороны и все, что случилось после, как вчера… История, в общем-то, банальная, и подобных историй можно услышать и прочитать во множестве, но когда ЭТО происходит с тобой — другое дело…

В ночь после похорон с нами в квартире оставалось много родственников, приехавших из других городов проститься с папой. Все очень устали и морально, и физически, поэтому очень рано легли спать. Утром до обеда надо было проведать папу на кладбище (такой у нас в Сибири обычай). Помню, на папиной могиле я очень сильно плакал, так жаль было отца: только вчера он еще был дома, пусть и мертвый, но я мог его видеть, он был рядом, а вот теперь — всё, никогда больше…

Прошло четыре дня, родственники разъехались, и мы остались одни со своим горем. Пошла череда обычных серых дней. Мама работала на заводе в бухгалтерии, приходила домой только после шести вечера, а мы с братиком учились — я в техникуме, брат в школе. Почему мы в ту ночь так долго не ложились спать, не помню. Мама сидела за столом на кухне, немного выпила, мы были рядом с мамой, просто сидели, ни о чем не говорили. Был первый час ночи (только не связывайте то, о чем я расскажу дальше, с «полночью», «темным часом» и прочей дребеденью, всё гораздо проще).

Я могу сказать точно, практически до минуты, во сколько ЭТО началось — в 0:50. Мы жили в трехкомнатной квартире на первом этаже обыкновенной «хрущёвки», окно кухни располагалось рядом со входом в подъезд, и поэтому мы отчетливо услышали, как хлопнула подъездная дверь (тогда еще не было домофонов и кодовых кнопок, двери открывались свободно). Не могу сказать, почему, но мы все сразу — и мама, и брат, и я — поняли: это папа.

Минуты две мы просто сидели молча. Ох, как я испугался! Да и мама с братиком тоже… Почему-то думалось: «Нет, не может быть, пронесет»!.. Но…

В дверь несколько раз стукнули, несильно так, но вполне явственно, и тут до меня дошло: в это время мой папа всегда приходил домой после второй смены! В 0:20 заканчивалась работа, плюс полчаса на дорогу. Мама выбежала в коридор и прильнула к дверному глазку… Там был отец!

Мы буквально завыли с братцем: «Мамочка! Не открывай!». Мама обернулась к нам… Я не могу описать словами, что у неё было за лицо. Мама что-то хотела сказать нам, но не могла, она просто не знала, что делать.

В дверь снова постучали. Скажу сразу, что я лично ничего не слышал, потому что выл, как блаженный, но мама потом рассказывала (не нам, а своим подругам), что за дверью наш отец просил впустить его: «Тамара, открой! Я очень устал и хочу есть». И тут с матери оцепенение сошло, она встала перед дверью и стала разговаривать с тем, кто был за нею: «Володя (так звали папу), уйди ты, ради Бога! Нельзя так! Ты не здесь живешь, ты детей пугаешь…». И еще что-то говорила-говорила, потом к глазку — нет никого! Мама нас с братом взяла за шиворот и утащила с собой в зал, в большую комнату. Свет по пути везде тушила: «А то как на выставке».

Шторы в зале были задернуты, поэтому мы ничего не видели, но отчетливо слышали шум. Ну, как сказать — как будто кто-то на руках за подоконник подтягивается, чтобы в комнату с улицы заглянуть. Мы с братом уже не выли, напротив, даже пискнуть боялись. Маму просто трясло. Мы сидели втроем на диване, прижавшись друг другу — вернее, это мама нас к себе прижимала.

Окна моей с братом спальни выходили на другую сторону дома, в палисадник. Через несколько минут там, в нашей комнате, послышался стук в окно, и отчетливо послышался голос: «Сына! Сынок!». И опять как будто кто-то за подоконник цеплялся, влезть хотела. Кого он звал? Меня? Брата? Мать прошла в ту комнату, и опять стала умолять: «Володя, уйди, прошу тебя… Ты Ваню (это мой младший брат) напугал, чего тебе надо, уйди…». И тут всё закончилось. Мама рассказывала потом, что видела лицо отца за окном. Ей показалось, что он плакал, как обиженные дети плачут…

Понимаю, что вы можете сказать — 15 лет, здоровый парень, «полмужика», а вел себя, как детсадовский карапуз. Ну не знаю, испугался я очень, и плевать мне было на то, кто обо мне что и как подумает. И тогда было плевать, и сейчас…

А наутро мама долго кому-то звонила. К обеду у нас была полная квартира родственниц, близких и не очень, старых и помоложе. На работу мама не пошла, а мы с братом не пошли на учебу. Потом очень долго под предводительством моложавой, огромной, как шкаф, тетки Лены все мели квартиру вениками, брызгали водой, скребли углы, прятали папины вещи. К вечеру подтянулись после работы мужики, появилась водка, поставили большой стол и до позднего вечера поминали папу…

Много лет с тех пор прошло. Ушла из жизни моя мама, уехал жить в другой город мой брат Иван. Видимся редко, только на годовщины мамы и папы.

Не было в моей жизни больше ничего такого-этакого. А ту ноченьку я запомнил на всю жизнь. Вот только отношение к произошедшему поменялось. Не страшно мне все это вспоминать, даже стыдно как-то: папу своего испугался, батю родненького… Это как он нас любил, если смог после смерти прийти!».

Сергей К. умер два года назад. Замерз. Возвращался зимней ночью после работы домой, стало плохо с сердцем, упал прямо возле своего подъезда, и всё. Если по ту сторону что-то есть, то он теперь со своими родными.