Кот Борис

Пару лет назад Катя, моя сестра, со своим мужем собрались провести отпуск в Египте. Перед ними встал архиважный вопрос — куда деть их любимца котика Бориса (да, как морда компании «Kitekat»). Недолго думая, сестра позвонила мне и попросила приютить этого жирного мохнатого перса у себя. Уже не раз животина гостила у меня, и на очередную такую просьбу я ответил согласием.
Этот плоскомордый комок шерсти мне всегда нравился, хоть он и ужасно линяет. Сестра пообещала занести кота где-нибудь в середине недели.

Во вторник, спустя два дня после звонка, сестра привела ко мне Бориса. Никаких предварительных звонков она не сделала, что было весьма не предусмотрительно, ведь меня могло не оказаться дома. Но ей повезло, и она застала меня, когда я только-только вернулся с работы.

Поведение сестры показалось мне странным и даже грубым. Обронив холодное «привет», она чуть ли не швырнула несчастного котика в мою квартиру, а затем быстро попрощалась и ушла. Я не стал отпускать острот и плоских шуток относительно её грубости, решив, что наверняка у неё что-то случилось — может, Борис подрал её любимое платье или она поссорилась с Олегом (это её муж). Про кошачью еду и лоток она, видимо, вообще забыла. Я не успел сказать ей об этом, когда она пришла, и решил позвонить ей позже, когда она успокоится.

Поужинав, я сел смотреть телевизор, но скоро был отвлечён от этого занятия моим гостем. Борис тёрся вокруг меня, мурчал и мяукал, просил поиграть с ним. Странное поведение для кота с ленивым флегматичным темпераментом (да-да, среди наших четвероногих друзей тоже есть холерики и флегматики).

Вытащив шнурок из зимних ботинок (на что не пойдёшь ради кота!), я стал махать им перед Борисом. Тот, однако, не проявлял никакого интереса к шнурку, а всё время тянулся к моей руке. Я решил, что он рвётся быть поглаженным, и запустил пальцы в его пушистую шкуру.

На ощупь он мне показался довольно странным. Я не гладил его почти год, но хорошо помнил его длинные мягкие волосы, но теперь они были жёсткими и жирными, а кожа под ними мне показалась уж больно холодной и грубой.

Через несколько минут поглаживания животное начало буйствовать. Кот громко мяукал и пытался укусить меня, а я же решил, что он просто хочет поиграть, и, не боясь кошачьих царапин, стал раззадоривать кота. Но вдруг кот стал совсем диким, накинулся на мою руку, как на смертельного врага, исцарапал её и впился зубами в предплечье. Я заорал, словно в меня вонзили сотню ножей. Кот, видимо, испугавшись этого вопля, отпрыгнул в угол, а я убежал в ванну обрабатывать руку.

Крови было довольно много, и царапины были необычно глубокими. Я даже в шутку подумал, что это боевой кот — новая разработка российской армии, случайно попавшая к моей сестре. Когда я, забинтовав чуть ли не всё предплечье, вернулся в комнату, Борис сидел в углу с виноватым видом. Да, почти как кот во втором «Шреке». На это создание нельзя было долго злиться, и скоро я вновь его гладил. Теперь же кот вёл себя ласково, спокойно мурлыкал и даже не пытался начать новую бойню.

Однако осталась ещё одна нерешённая проблема. Кот был без еды и туалета. Какой корм он предпочитает, я не знал, и убирать кошачьи сюрпризы из каждого угла мне не хотелось, так что я решил, наконец, позвонить сестре. В телефонной трубке раздался спокойный голос, и я понял, что сестра больше не злится, что с ней можно спокойно разговаривать. Я спросил, чем кормить их кота, и когда они занесут его туалет, на что Катя вначале протянула недоуменное: «Э-э-э…» — а потом сказала, что занесёт корм и лоток вместе с котом. Я впал в лёгкий ступор, прошёл в гостиную, внимательно посмотрел на Бориса, мирно спящего на диване, и спросил у сестры, действительно ли она ещё не принесла кота ко мне. Такой тупой вопрос, конечно, заставил её выразить сомнение в моих умственных способностях, после чего она сказала, что принесёт кота и все его причиндалы завтра вечером.

Я недолго думал перед тем, как выбросить незваного гостя на лестничную площадку. Животное брыкалось и извивалось, пока я нёс его за шкирку на вытянутой руке, при этом кот издавал жуткое мяуканье, переходившее чуть ли не в хрипы.

Что это была за мохнатая чертовщина, я не знаю. На следующий день сестра принесла мне настоящего Бориса. Выслушав мою историю, она очень удивилась — это если не сочла меня сумасшедшим или неумелым шутником. Впрочем, расцарапанная рука была весомым доводом в пользу истинности моей истории.

Ещё пару слов о моей несчастной конечности. Спустя пару дней я ощутил жуткую боль в руке и отправился к врачу. Когда хирург снял толстую самодельную повязку с моей руки, я поморщился: вся рука под ней была покрыта крупными гнойными волдырями. Доктор, однако, не побрезговал и спокойно вскрыл их и вычистил. Странно было ещё то, что в некоторых из этих мерзких прыщиков находились небольшие зелёные шарики. Хирург изрядно удивился и сказал, что это пополнит его коллекцию непонятных вещей, вытащенных из ран. Мне же эти штуки напомнили не что иное, как яйца какого-нибудь животного, и я с содроганием вспомнил о холодной грубой коже того жуткого кота.

С котами я теперь обращаюсь очень аккуратно. Мало ли чем может оказаться безобидная на вид зверушка.