Снегурочка
Эта история произошла не со мной, а с одной моей знакомой. Она рассказывала её на полном серьёзе, и мне сложно заподозрить её в мистификации или глупой шутке, так что да, я верю, что с Оксанкой что-то случилось в ту новогоднюю ночь. Напишу, как запомнила по её неоднократным рассказам.
Наступал 1995 год. Оксане было четырнадцать. Она жила в маленькой квартирке с сильно пьющим отцом; братьев и сестёр не было, мама умерла, когда Оксане исполнилось шесть — банальный аппендицит на даче, не успели добраться до больницы. Думаю, в то время так жили многие: хорошо, когда есть еда в доме, одежда, окна не выбиты и свет горит. Отец Оксану не бил и не обижал, ему было практически всё равно — он просто пил и плакал, пытался рассказывать истории о своей молодости. Он работал сантехником в местном РЭУ и раз в месяц отдавал дочери деньги на продукты и оплату квартиры, оставляя себе только часть на выпивку. А она нуждалась во внимании, в собеседниках, в семье. Оксана чувствовала себя взрослой, почти старой и очень одинокой. В школе особо друзей не было: дружить интереснее с теми девочками, которые модно одеваются и покупают яркие журналы, а у неё все деньги раскладывались на крупы-макароны-консервы.
Приближающийся праздник обещал быть скучным и тоскливым. Оксана бродила по улицам после школы, разглядывая изукрашенные витрины, где были выставлены вещи, которые она никогда не сможет купить. Новый Год с огоньками, ёлкой и салатом «Оливье» казался недостижимой мечтой: она перечитывала «Девочку со спичками» Андерсена и чувствовала себя героиней грустной сказки, с той лишь разницей, что вокруг была реальность.
Тридцать первое декабря в квартире Оксаны ничем не отличалось от любого другого дня года. За окном шли по улице счастливые дети с сумками вкусностей и подарками, некоторые проходили семьями — смеялись, ели мандарины. У Оксаны тоже были мандарины — целых два, и ещё пачка печенья «Юбилейное», купленные на сэкономленные деньги. Она чувствовала себя несчастной, как никогда. Оксана решила, что как стемнеет, пойдёт гулять по улицам до самого утра. Хоть послушает, как другие отмечают. Отец принял дневную дозу беленькой и к восьми вечера уснул на кухне за столом, уронив голову на скрещенные руки. Оксана положила перед ним на столе один мандарин и надела куртку. Погода была под стать настроению: сырой ветер, слякоть из раскисшего снега на дорогах, редкие мокрые хлопья с неба. Она гуляла по району, смотрела в окна. На улице оставалось всё меньше людей, все спешили домой, к ёлкам и накрытым столам. Оксане было очень грустно. Она мечтала о плеере — чтобы можно было заткнуть уши и слышать только музыку, но денег на него не было. Ботинки быстро промокли от слякоти, стало холодно и ещё более тоскливо. Мокрый снег лепил в лицо, ветер забирался под куртку. Оксана ела по кусочку от печенья каждый раз, когда проходила мимо фонаря. Она шла вдоль улицы к большому универсаму, на площади которого стояла большая, но довольно страшненькая наряженная ёлка. Несколько припозднившихся покупателей торопились попасть домой с последними покупками, машины спешно уезжали, и только в богатом нутре магазина оставался какой-то персонал. Электронные часы над входом показывали четверть двенадцатого. Очень мёрзли мокрые ноги, и Оксана подумала было вернуться — дома хотя бы тепло. Можно включить телевизор, налить чаю, смотреть на ёлки на экране. Но она не пошла. Многие поймут, что иногда очень приятно жалеть себя и быть невыносимо несчастными — вот и Оксана это любила.
Она прошла дальше по улице, но безлюдная дорога почему-то беспокоила её, тревожила, сбивала с мысли. На площади у магазина грустилось лучше. Оксана вернулась туда и убедилась, что до Нового Года осталось восемнадцать минут. Она походила вокруг ёлки туда и обратно, решив, что за пару минут до двенадцати очистит мандарин и будет есть по дольке с каждым ударом курантов. Откуда-то, наверное, из подсобки универсама, где был телевизор, доносились звуки новогоднего концерта. Пальцы на ногах занемели. Оксана смотрела на табло часов, отсчитывая секунды. Боковым зрением она увидела, что кто-то прошёл справа, где стихийно вырос небольшой сквер. Повнимательнее приглядеться не удалось, потому что деревья не освещались подсветкой магазина, но, кажется, на человеке была светлая одежда.
Десять минут до полуночи. Среди деревьев пробежал кто-то ещё, в том же направлении — удаляясь за магазин. Там продолжался заросший редкими деревьями пустырь, обычно используемый собачниками для нужд их любимцев. Оксана отвлеклась от часов, ей стало интересно. Страха не было, она даже не подумала о том, что это может быть какая-то уличная шпана. Вскоре она различила и другие фигуры, бредущие в темноте среди деревьев. Похоже, какая-то большая компания собиралась встретить Новый Год на улице, и теперь все стягивались в назначенное место.
Оксана не могла понять, откуда они приходят, потому что нигде не было видно спешащих к месту сбора людей, словно они появлялись в деревьях из ниоткуда. Одна девушка заметила её, остановилась и помахала рукой, подзывая. Страшно не было, скорее, наоборот — очень приятно и тепло. Оксану никогда не приглашали в компании, и ей внезапно захотелось пойти с теми незнакомыми людьми, чтобы ночь стала радостной и весёлой. Она неуверенно пошла в сторону деревьев, а та девушка всё кивала, улыбалась и продолжала махать ей. Теперь Оксана увидела огоньки в темноте, отдельные и целые цепочки. Они будто бы танцевали, приглашая к себе. Промокшие ноги больше не беспокоили — отогрелись, наверное. Оксана побежала, чтобы скорее рассмотреть огоньки и этих чудесных людей, которые позвали её с собой.
— Стой, куда? — раздался сзади чей-то окрик.
Оксана не оглядывалась, просто испугалась, что сейчас её остановят, и она никуда не успеет. Позади кто-то затопал, чавкая по раскисшей грязи. Уже близко был нетронутый снег под деревьями, а девушка неторопливо отходила вглубь, всё так же улыбаясь Оксане. На ней был какой-то красивый, чуть поблескивающий пуховик, а на голове меховая шапочка — вылитая Снегурочка.
— Да остановись ты, глупая! — воскликнул преследователь уже ближе.
Оксана прыгнула через последнюю границу разъезженного снега и побежала по сугробам. Снег был тяжёлый и липкий, ноздреватый из-за оттепели, бежать было сложно, а пыхтение позади всё приближалось. Огоньки впереди выполняли красивый танец — кажется, даже под музыку, такую тихую, как от бубенчиков в музыкальных шкатулках. Девушка манила Оксану обеими руками в вышитых рукавичках, за ней водили хороводы незнакомые счастливые люди.
— Стой же! — кто-то тяжёлый упал на Оксану сзади, повалив её в снег.
Она кричала, вырывалась, барахталась в сугробе, понимая, что никуда не успевает.
— Всё, всё, успокойся! — мужчина в форме охранника отстранился, показывая пустые руки. — Я тебе ничего не сделаю!
Музыка стихла, пропали огоньки и красивая Снегурка. Оксана хлопала глазами и не могла понять, почему она только что бежала за какими-то странными незнакомцами в лес, а обычного охранника испугалась так, словно это был вооруженный бандит?
— Что это такое? — спросила она и тут же заплакала от боли в отмороженных ногах. — Где они все, эти люди?
— Какие люди? Видишь — следов-то нет.
И правда, не было следов. Ни одного, не считая вороньих и собачьих, уже оплывших.
Оксана до утра просидела в комнате охраны, растирая ноги водкой и держа их на обогревателе. Охранник подливал ей чай и кормил конфетами.
— Я уже позвать тебя хотел, раз Новый Год встречать негде — а тут ты как сорвалась куда-то.
— Там люди были, с собой звали. Хорошие. И девушка красивая такая, прямо Снегурочка!
Охранник помолчал, потом налил себе стопку водки и залпом выпил.
— У меня так в том году сменщик ушёл. Просто вышел на улицу без нескольких минут полночь, а утром его нашли на пустыре, обмороженного. Сидел посреди сугроба и улыбался, я до сих пор без содрогания вспомнить не могу, синий весь был — и улыбка эта…
Оксана пришла домой, когда рассвело. К её удивлению, отец не спал.
— Я ночью проснулся, а тебя нет, — сказал он растерянно, протягивая дрожащие руки для объятий. — Я так испугался. Прости, что забыл про праздник.
Тогда Оксана разрыдалась и долго не могла объяснить, почему она плачет.
С тех пор в новогоднюю ночь она не любит выходить на улицу и всем, кто пожелает выслушать, рассказывает эту историю.
Не хотелось бы мне встретить ту Снегурочку, поэтому я предпочту компанию ёлочки и телевизора ветру в лицо и огонькам во мраке деревьев.
