Парализован будешь!

Рассказ написан по реальным событиям, описанным в книге одного психолога или лингвиста (название книги и автора не вспомню, хоть убей, да простят меня защитники авторских прав). В книге этой под проклятия подводилась научная основа, и случай, описанный ниже и несколько мной видоизмененный, приводился в качестве примера действенного проклятия. Подчеркиваю, случай этот абсолютно реальный и может произойти с кем угодно.
* * *
Я возвращался домой, где меня ждал ужин, заботливо приготовленный моей женой перед уходом на работу. Был обычный летний день, на площадках резвились дети, полная продавщица разливала квас из желтой цистерны. Тихий шелест листьев успокаивал душу. И несмотря на то, что в кармане у меня лежало всего ничего, а до зарплаты еще ого-го, настроение было радужным. Я вдыхал ароматы лета и улыбался, пока ко мне не подошла цыганка:
— Позолоти ручку, касатик, всю правду расскажу.
Парень я тертый, и на их штучки меня не купишь. А почему бы и не словить ее на какой-нибудь лжи?
— Ой, мать, правду я и сам про себя знаю, но черт с тобой, смотри.
— Вижу, жена у тебя красавица, сам молод да красив, зовут тебя Володя. Работу имеешь, да достатка пока нет, но все еще будет. И повышение будет, и жизнь золотая, да только враги у тебя хитрые есть, вероломные. Колдуна аль ведьму уломали да порчу навели на тебя смертную.
Внимание мое рассеивалось. Слова цыганки я слышал как в тумане.
— А как порчу снять? Есть способ?
— Конечно есть, милок. Ты монетку мне дай мелкую, да я тебе все и уберу.
Я достал портмоне, извлек оттуда пятак.
— Ой, как ты даешь, в бумажку заверни, а то ж на меня твоя порча и перейдет.
— В какую бумажку?
— А вон, красненькая как раз подойдет.
Абсолютно не понимая, что делаю, я завернул пятак в сотенную купюру и протянул ей.
— Эх, ты ж и бумажку запачкал порчей своей. Надобно для надежности еще чем обернуть.
Потом она говорила про испорченную купюру, потом что-то еще. Очнулся я, извлекая заначенную на шубу жене в потайном кармане пятитысячную.
— Не, хватит с тебя. Не дам больше.
— Не дашь? Ох, смотри, милок, пожалеешь.
Я молча повернулся спиной к цыганке и пошел по направлению к остановке.
— Парализован будешь!
Ее крик настиг меня, словно брошенный умелой рукой топор. Голова закружилась, во рту стало сухо, а небо, до этого солнечное, словно потемнело.
Кое-как я прошел два квартала. Понимая, что до остановки мне в таком состоянии не дойти, я подошел к патрульным, скучающим возле ларька.
— Мужики, мне плохо. Вызовите скорую.
Ко мне повернулись не выражающие никаких эмоций, абсолютно мертвые лица.
— Парализован будешь!
Отшатнувшись, я побрел дальше. Липкий страх сковывал мою душу, но он же и подгонял меня вперед.
Вот уже виднеется остановка. Зацепившись за столб, чтобы не упасть, я стоял и пытался вдохнуть. Бабка с палочкой, проходившая мимо, бросила мне презрительно:
— Парализован будешь.
— Стерва, — я отлепился от столба только, чтобы упасть в придорожную пыль. Ко мне тут же подбежала девочка лет пяти, с любопытством на меня посмотрела, скорчила рожицу и произнесла:
— Парализован будешь! — еще минут пять слышался ее смех.
Поняв, что никто мне не поможет, я решил ползти до злополучной остановки на одних руках, грызть землю зубами, но добраться и сесть в проклятый автобус.
В салоне маршрутки блондинка с накачанными губами, которую я попросил передать за проезд, осмотрела меня с головы до ног и вынесла вердикт:
— Парализован будешь.
С рыком я бросился к водителю. Мельком взглянув на мою пятитысячную, он бросил:
— Парализован будешь.
— Да вас волнует, буду я парализован или нет?! Можно мне до дома спокойно доехать?
Водитель кивнул.
По приезду на улице каждый встречный говорил мне:
— Парализован будешь.
Бабка, торговавшая семечками, показывала на свою продукцию и ехидно замечала:
— Парализован будешь.
Гопники, курившие возле пивнушки, кричали мне в след:
— Э, слышь, парализован будешь!!!
Соседка в подъезде приветливо кивнула мне:
— Парализован будешь.
Дрожащими руками я открыл дверь в квартиру, рухнул на диван, не снимая обуви, и беззвучно заплакал. Моей милой еще не было дома, она вернется только в девять.
Дотянувшись до пульта, я включил телевизор. Ведущая новостей тут же поспешила меня обрадовать:
— Парализован будешь. Парализован будешь. Парализован будешь.
Я торопливо нажал красную кнопку. В доме наступила тишина. Лишь изредка с улицы доносились детские крики:
— Парализован будешь!
Я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Неспособный даже поднять шею, я лишь беззвучно рыдал. Двадцать пять лет. Хотели с женой ребенка, в следующем году собирались в Таиланд, и все впустую.
Из коридора послышался звук открываемой двери. Если и от жены я услышу сакраментальное «парализован будешь», я умру.
— Ау, ты где? — слава Богу, хоть один человеческий голос. — Что с тобой?!!
В голосе жены слышался неподдельный ужас.
— Представляешь… — я рассказал ей всю историю, не утаивая даже того, что помимо трех тысяч мелочью у меня была спрятана заначка с изображением Хабаровска.
— … вот такая история, — закончил я совсем тихо.
— Печально, только один вопрос, — в голосе ее, несмотря на ужасное положение, слышались игривые нотки. — Толь, а с каких это пор тебя Володей зовут?
История закончилась хеппи-эндом. Уже в эту ночь мы снова пытались сделать ребенка, а на следующий год, как и планировали, полетели в Таиланд, где и зачали долгожданного первенца. Цыганка же оказалась простой шарлатанкой, которая, как и все они, мастерски владела гипнозом и была хорошим, наблюдательным психологом.