Предвестия

Москвичка Ирина Киселева, женщина средних лет, рассказала в беседе со мной:
— Кошмар, о котором я расскажу, начался в январе 1990 года. Мои родители вернулись домой после отдыха в одном из санаториев города Пятигорска. Выглядели прекрасно. Я поболтала с ними, пока мы пили чай, а потом собралась уходить из дома. Перед самым уходом подошла поцеловать их. Потянулась губами к щеке отца и неожиданно услышала голос, прозвучавший откуда-то сверху: «В следующий раз поцелуешь покойника».
Ирина опешила. Отец приметил ее замешательство и стал расспрашивать — мол, в чем дело, почему ты, дочка, переменилась в лице? Киселева отшатнулась.
Она говорит:
— У меня язык не повернулся повторить вслух то, что сказал неведомо чей голос. Судя по реакции родителей на мое замешательство, они, в отличие от меня, не услышали жуткую по смыслу фразу, произнесенную неведомо кем…
Прошло два дня. В час обеденного перерыва я позвонила с работы домой. Принялась болтать по телефону с отцом о разных житейских пустяках. Внезапно сверху, прямо с потолка, четко раздалось: «Больше не услышишь его голоса». Я мгновенно поняла, что подразумевается голос моего отца, звучавший в тот момент в телефонной трубке. Мне стало дурно. Что творится со мной? Неужели начались слуховые галлюцинации, и надо отправляться на прием к психиатру?
Миновало еще пять дней, и скорая помощь увезла отца Киселевой с тяжелейшим приступом в больницу.
— Папа медленно умирал, — вспоминает Ирина. — Мы с мамой не хотели верить в это и все надеялись на чудо. Молили Бога о выздоровлении, но вместо божьей помощи началась в нашем доме какая-то чертовщина. Как-то раз утром я проснулась от ощущения, что кто-то похлопывает ладонью по моей обнаженной ноге, мол, пора вставать. Удивленная, приподнялась на постели, осмотрелась по сторонам. Никого в комнате не было. В последующие дни та же, по всей видимости, незримая рука прикасалась к плечам и груди моей мамы, безмерно пугая ее. Изредка она похлопывала и меня по спине и ногам.
А примерно за двое суток до того, как скончался отец Ирины, Киселева стала свидетелем материализации незримого существа, чудившего в квартире. Это произошло ранним утром.
Ирина проснулась от резкой боли. Большой палец на ее правой руке пронзила такая сильная боль, точно в него воткнули с размаху длинную и толстую иглу. Женщина взвизгнула и, открыв глаза, подпрыгнула на постели. И тотчас же узрела, как она выразилась, «нечто невозможное, дикое, абсурдное».
В метре от кровати клубилось в воздухе мерцающее облачко. В считанные секунды оно сконденсировалось в женскую полупрозрачную фигуру. Незнакомка была одета в длинную темную юбку и кофту, тоже очень темную. Светлые волосы были заплетены в косы, уложенные на голове короной. Лицо было самое обыкновенное, незапоминающееся. Незнакомка выглядела примерно на 40 лет.
— Привидение застыло рядом с моей постелью в странной позе — неудобной, неестественной. Оно наклонилось вперед, перегнувшись в талии. При этом верхняя половина тела, абсолютно прямая, образовала угол ровно в девяносто градусов с бедрами и ногами. Замерев в таком неловком положении, полупрозрачная женщина глядела на меня в упор. Прошло секунд десять, никак не менее. Вдруг призрак исчез.
Отец Ирины Киселевой скончался 15 февраля. А в ночь на 18 февраля дух покойного объявился в доме. Как говорит Ирина:
— Не своим голосом закричала я, когда поздним вечером увидела покойного папочку, стоящего в коридоре. Он был полупрозрачным, слегка светящимся и, что особенно запомнилось, выглядел счастливым. На лице застыла довольная улыбка. Бросилось в глаза и другое — он был одет в халат, в тот самый больничный халат, в котором встречал меня, когда я навещала его в больнице.
Светящийся дух покойного недвижимо простоял на одном месте несколько секунд, затем растаял в воздухе.
В течение нескольких последующих дней двигались сами собой книги и газеты, лежавшие на столе, подпрыгивала, как живая, сахарница, слышался стук в стену. Затем вся эта паранормальная жуть разом прекратилась.