По ту сторону стены

Есть истории, которые интересно рассказывать, есть такие, о которых говорить стыдно. Но есть и те, о которых лучше молчать. Я не могу заставить вас поверить в свою историю, но расскажу хотя бы для интереса.

Мой друг – журналист (назовём его Саша).

Как-то я задал ему вопрос, случались с ним какие-то неординарные истории.
– Есть одна странная история… хотя я бы её отнёс скорее в категорию "тайные", чем "странные", – улыбаясь, сказал он, но я всё-таки настоял на том, чтобы он поведал мне эту историю.
– Ну, если так хочешь услышать, то ради бога, – снова улыбаясь, сказал он и начал свой рассказ. Далее пересказываю с его слов.

В институте я и мой друг получили задание, как будущие журналисты, найти интересный материал для репортажа. За хороший материал преподаватель пообещал, что оставшиеся два месяца можно к нему на пары не ходить и еще ко всему пятёрку автоматом. Ну, правильнее будет сказать, что задание получила вся группа, но лишь мы его выполнили.

Мы с Максом долго думали и пришли к выводу отснять бездомных детей и тем самым показать жестокость людей. Первым делом надо было найти более – менее нормальных ребят – городские бездомные дети были, несмотря на возраст, наркоманами или алкоголиками. Такое снимать нельзя. Через пять – шесть дней Макс нашел на окраине города компанию подходящих детишек.

Приехав, я обнаружил группу из пяти детей. Самому старшему из них было двенадцать лет. От одного их вида могло бы растаять даже самое ледяное сердце. Они были напуганы, когда мы начали разговаривать с ними, но когда мы сообщили о своих намерениях, ребятки чуть нам доверились. Мы объяснили, что снимем их и, возможно, после этого они найдут семьи, которые примут их себе.

На следующий день мы занялись делом. От рассказов детей разрывалось сердце. Я купил в магазине всевозможной еды, потратил тогда всю стипендию и ничуть не пожалел. Никогда не видел такой радости простому лимонаду, булочкам с маком и т.д. К вечеру они показали место своего обитания – подвал одного из домов. Дома района, в котором жили дети, были все старые, но этот выглядел самым старым, как будто из другого времени попал в наш город. Дети провели нас по узкому коридору и мы оказались в подвале. Это было двухкомнатное помещение. Первая комната была примерно десять на десять метров, вторая чуть больше, но в ней было очень холодно.

Пока я расспрашивал ребят уже не помню о чем, Макс осматривал помещение. Потом вернулся и попросил меня пройтись с ним в другую комнату. Там он указал на трещину в стене. Взрослый вряд ли смог бы туда пролезть, но ребёнок – спокойно и со свистом. Я поинтересовался, что это за дыра и, к моему удивлению, ребята начали нервничать. Сначала никто не хотел ничего говорить, но затем самый смелый из них, Толик, решил, что мы "хорошие" и нам можно рассказать.

– Мы туда не ходим, там живет плохой дядька.
– В смысле, Толя? – поинтересовался Макс.
– Он забрал Гошу и Иру и скушал их. Мы все это слышали.
После этой реплики лица детей исказились от страха. Но Макс решил добиться от них ответа:
– Они залезли в дыру? И как понять – "скушал"?
Толик чуть подумал – наверное, подбирал правильные слова, – потом сообщил:
– Гоша с Ирой были старше нас. Гоша проспорил Ире желание, а она загадала, чтобы он пошел в комнату с шумами и вернулся. Он не хотел. Тогда она обозвала его трусом и он разозлился. Когда он туда залез, то некоторое время молчал, хотел нас напугать, затем начал кричать и просить о помощи. Тогда Ира пошла за ним. Потом и она стала кричать, а мы испугались и не пошли за ними. С тех пор их нет…
Ребёнок был на пределе, но Максим всё же задал вопрос:
– Ты сказал – "комната с шумами"?
– А вы останьтесь тут на ночь и услышите, – уверенно сказал ребенок.

Посовещавшись, мы решили проверить, что же происходит в этом подвале. Макс поехал домой за деньгами и провизией, я же остался ждать с ребятами. Вернулся Максим уже когда стемнело – привез еды детям и некоторые свои старые вещи. Мы сидели до полуночи, но ничего не происходило. Уже начали думать, что всё объяснялось разыгравшимся воображением детей, как в соседней комнате действительно начало что-то происходить. Даже те, кто спал, проснулись – детей это пугало не меньше, чем нас.

Войдя в соседнюю комнату, мы с Максом стали вслушиваться. Казалось, будто за стеной кто-то ходит и не один – может, личности три-четыре. Среди непонятных шумов можно было разобрать непонятное клокотание, очень отдалённо похожее на человеческую речь. Макс достал камеру и начал снимать. Шумы и голоса были то почти у стены, то отдалялись, потом снова приближались. Вдруг мы увидели очень бледную руку, которая вылезла из дыры – она жадно водила кистью вокруг, будто что-то искала. Кто-то из детей закричал. Я почувствовал, как дрожит всё тело. Рука исчезла так же внезапно, как и появилась и шумы начали стихать, уходя куда-то в глубину.

Как назло, на второй день, когда мы хотели попробовать проникнуть внутрь, мне позвонила мать и сказала, что отец попал в больницу. Нужно было срочно ехать домой. Максим сказал мне, что сам со всем разберётся.

Через пару дней Максим пришёл ко мне и рассказал занимательную историю. На второй день они с детьми пробили дыру в стене и проникли внутрь. Оказалось, за стеной была целая система лабиринтов, уходящая далеко вниз. Они осмотрели и отсняли лишь малую часть – углубляться не рискнули. Когда возвращались назад, кто-то из детей обнаружил оторванный рукав от детской кофты. На следующий день, вернувшись в подвал вместе с детьми с целью продолжить исследование, Максим обнаружил там наряд милиции: видимо, кто-то из жильцов дома сообщил им об обитателях подвала. Максима повезли в участок, где заставили рассказать обо всём, что он видел и слышал. Потом ему довольно прозрачно намекнули, что распространяться обо всей этой истории не стоит и отпустили. Видеозаписи изъяли. Одно радует – детей-таки направили в детский дом.