Фотокарточка

Весной 2013-го, я и мой товарищ дядя Миша, которому было за сорок, двигались в сторону леса. Прекрасная теплая погода лишь поднимала нам настроение.
– Скоро будет указатель, – ответил дядя Миша.
– Что за указатель? – спросил я

– Да две разбитые каски советского и немецкого солдата. В 43-м тут было кровавое побоище.
– А почему другие “черные копатели” не стащили их?
– Да хрен его знает, – ответил товарищ.
Мы углубились в самую глубокую часть леса, где солнце едва проглядывало сквозь заросшую листву. Местность начала снижаться, и вскоре под ногами зачавкала трясина. Тощие стволы гнилых деревьев угрожающе шатались, стоило за них ухватиться.
– А нельзя обойти это болото? – спросил я.
– Нет, – дядя Миша на секунду обернулся и еле заметно закатил глаза: – Придем, костер запалим, высушимся.
Через самые затопленные участки мы перебирались очень медленно, опирались на щупы и лопаты, устилали путь наскоро набросанными ветками. По вспотевшим лицам ручьем лился пот, оголодавшие комары с готовностью накидывались на легкую добычу.
Наконец, болото кончилось – и показалась тропинка. В траве виднелись заросшие сорняками признаки войны – фрагменты дисков, ящики из-под мин, осколки самых разных форм и размеров.
Дядя Миша включил металлоискатель – и сразу же послышался сигнал. Земля, когда-то исполосованная длинными траншеями, к сегодняшнему дню успела затянуть раны. По тропинке дальше были найдены залитые водой воронки. Дядя Миша и я стали делать свое дело. Искать предметы, которые можно сдать в музей. Копая рядом с воронкой, я надеялся, что найду чьи-нибудь документы, но все без толку. И тут дядя Миша восторженно крикнул:
— Есть!
— Что нашли дядь Миш?
— Ногу.
Да, найти скелет это хорошо, значит, есть вероятность, что это целый солдат. К вечеру я раскопал три ботинка, котелок, пару ложек и гильзы, но самая интересная моя находка – немецкий жетон, с номером подразделения.
— Виталька! Глянь сюда, – крикнул дядя Миша. Я подошел к нему, и он протянул небольшую книжечку. Открыв её, я нашел фотографию с женщиной и ребенком. На фотографии изображены двое – женщина и мальчик лет шести. Подложив ладонь под щеку, он безмятежно спал на мешке с вещами, а женщина берегла его сон. Ее тревожный взгляд, направленный в сторону, выражал обещание ждать столько, сколько потребуется. До конца войны, до конца неизвестности, до конца жизни…, – перевернув фотографию, я прочитал надпись, что была на немецком:
— Юргену от Эльзы и Томаса. – Год не разобрать, размыло… Первый раз вижу, чтобы фотография так хорошо сохранилась! Пока дядя Миша возился со скелетом, я долго еще смотрел на фото.
Солнце село и дядя Миша оставив раскопки, развел костер. Он рассказывал о том, что когда-то, его дед здесь сдерживал наступление немцев. Я мало его слушал, все продолжал смотреть на фото. В мерцающем свете костра казалось, что на фотографии люди оживают, движутся, покачиваясь из стороны в сторону. Забавно и пугающе. Не знаю, сколько мы просидели так, но дядя Миша задремал, а я не мог уснуть в столь пугающем месте. Решив пройтись, я взял фонарик и пошел к самой глубокой воронке, что была неподалеку. Заунывно гудели в вышине кроны деревьев, и каждый шорох заставлял меня оглядываться. Подойдя к воронке, я смотрел посмотрел на свое отражение.

— Wer sind Sie (Кто вы?) – спросил кто-то позади меня. Я резко обернулся, но никого не было. Может быть послышалось? От греха подальше я хотел было вернуться к костру, но стороны леса я снова услышал тот же голос:
— Sind Sie Russe? (Вы русский?)
— Ja (да) – ответил я дрожащим голосом.
— Deutschland besiegte die USSR? (Германия разбила СССР?) – спросил немец. Казалось, что это злые шутки разума, но страх сковал меня полностью.
– Nein (нет) – ответил я. Ожидая хоть какого-нибудь ответа, я стоял как вкопанный, боясь пошевелиться.
– Haben Sie etwas, das mir gehort haben, geben (У тебя есть то, что принадлежит мне, отдай) – сказал неизвестный голос.
— Ich muss mit dem Feuer kommen! (Мне нужно подойти к костру) я собирался сделать шаг, как немец криком остановил меня:
— Nicht bewegen! Und dann werde ich mit der Aufnahme beginnen! (Не двигаться! А то начну стрелять).

Не выдержав, я рванул куда-то в сторону, но позади меня кто-то не отставал. Я спрятался за дерево, в надежде отдышаться и перевести дух. Тишина обнадеживала. Где-то вдалеке слышалось приглушенное уханье совы, шаги преследователя почти затихли, но тревога не исчезла. Выглянув из-за дерева, я увидел в далеко родной огонек – место моего спасения. Подождав еще немного, я побежал к нему, петляя между деревьев.
– Halt! (Стой!) – крикнул немец.
– Nein! (Нет) – крикнул я. В этот момент прогремел выстрел, и я почувствовал адскую боль в спине, которая разбила всю реальность.
– Помогите! – прохрипел я, но дядя Миша крепко спал.

***
— Виталька! Проснись ты уже, – я моментально открыл глаза, и успокоился. Стояло уже теплое утро. Вскоре, собрав находки и прочие вещи, мы двинулись назад, но специально отстав от дяди Миши, я вернулся к тому месту, где была найдена книжечка с фотографией. Кинув в ямку, я пошел к тропинке, что вела к выходу с этой полянки.
— Danke (Спасибо) – донес до меня легкий ветерок чьи-то слова.
— Gute Nacht (Спите спокойно) – ответил я. С этими словами я покинул это место и решил никогда не нарушать покой раскопками.