Женькин дед

Хотите верьте, хотите нет, но эта история произошла на самом деле. Итак… Все началось в период моей беззаботной молодости. Все друзья, в том числе и я, старались переехать от родителей на отдельную квартиру. Моя подруга Женька – не исключение. Ей на 18 лет родители передали квартиру, где жил ее дед.
Дед был до мозга костей военный, 1921 года рождения, прошедший всю Великую Отечественную Войну, подполковник в отставке. Квартиру свою, расположенную на 1-ом этаже двухэтажного старого дома, в которой он прожил практически всю свою жизнь, он ненавидел. То ли потому что она была построена в смутное послевоенное время, то ли то, что она была построена по его словам «врагами», остается загадкой.

У Женьки мы постоянно проводили ночные вечеринки, но после них она всегда старалась уйти из квартиры, или оставить кого-нибудь ночевать с ней. После долгих расспросов она все-таки рассказала почему.

Началось все примерно через месяц после ее переезда, когда она затеяла ремонт. По квартире, начиная с вечера и до утра, четко были слышны шаги, ворчание, часто гремела и разбивалась посуда, тени пробегали по коридору и все в том же духе. Мы только посмеялись, и сослались на ее стресс от переезда в одиночество от родителей.

У нее постоянно что-то ломалось: то бытовая техника заклинит, то кран или трубы потекут, то обои отойдут всей полосой, то кусок штукатурки с потолка свалится. Успокаивали, дом же старый, ремонт делали мы сами… Не переживай и не заморачивайся.

22 июня 2011 года у 19 летней Женьки случился инфаркт! Это было очень неожиданно. Долгое лечение, реабилитация, и даже психологи. Женя твердила, что когда она легла спать, к ней в комнату зашел ее дед, как и раньше в детстве, когда она оставалась у него. Женька ему говорит – ты же умер, а он ей отвечает – это вы так все думаете, а я вот живее всех живых. Она ему – уходи. Он как разозлится, схватит ее за ногу и потащит по всему дому к входной двери с криками – это ты уходи! По словам Женьки это был уже не дед, а непойми кто. Соседи, услышав крики, вызвали милицию и скорую, так ее и спасли.

После выписки она долго жила у родителей, в квартиру она не ходила. После долгих уговоров и объяснений что все это ей померещилось, она переехала обратно, с условием, что мы будем ночевать с ней по очереди. Очень долгое время ничего не происходило, мы начинали забывать.

В ночь 22 июня 2012 года Женька была особо нервная. Это было в пятницу, и так как в субботу мне не на работу, я осталась у нее. Тихо проводили вечер, пили чай и болтали. Вдруг бабах – лопнула лампочка, и осколками порезала мне между плечом и шеей. Мы испугались, но я уговаривала ее, что это всего лишь скачек энергии и бытовое несчастье. Но Женьку уже было не остановить, у нее началась паника и истерика, она металась по квартире, порывалась убежать босиком и в халате, что-то бормотала невнятно. Я бегала за ней, пытаясь ее успокоить, и остановить у себя кровь одновременно. Замазала всю квартиру. Но 25 капель валерьянки сделали свое дело. Я уложила ее спать, она невнятно говорила про деда, войну и его ранение.

Умотанная, но с адреналином в крови, я пошла обработать рану, и затереть следы и пятна крови с пола и стен. Меня неумолимо преследовало ощущение, что за мной наблюдают. Закончив, я села на кресло у дивана перед телевизором и незаметно задремала. В голове пошли картинки: та же квартира, только во времена, когда тут жил дед. Он сидит в кресле, напротив ТВ, смотрит новости, комментирует и разговаривает с ведущим новостей… Открываю глаза – все на месте, я одна… Дремота накрывает, вижу вспышки, бегущих людей, разрушенные здания, хлоп – пронизывающая боль между плечом и шеей, звон в ушах, голова кружится, какие-то крики, кто-то меня тащит… Вздрагиваю, просыпаюсь… Боже мой!!! Я лежу в коридоре, из раны хлещет кровь, а мысли пытаются объяснить вменяемый вариант моего перемещения. Иду тихонько в ванну, удивляюсь, что рана увеличилась раза в два, обрабатываю, наливаю крепкий кофе и иду покурить на самодельный балкон. Сижу, курю и слышу шаги, думаю, Женька проснулась. Поднимаю глаза – стоит передо мной дед. Сказать, что я испугалась – ничего не сказать! Он молчит, я ошарашено смотрю на него и не могу пошевелиться и себя ущипнуть. Пепел падает на колено – горячо… значит, не сплю. Он молчит, но я начинаю его понимать. Мои мысли превращаются в его мысли. Он рассержен и расстроен. Ему было тяжело на войне, ему было тяжело жить дальше с этим грузом, его ранение это боль, но не искупление. Он хочет уважения к себе и не хочет покидать этот мир. Он сожалеет от той ночи с Женькой. Больно и тяжело в груди. Я разревелась. Сквозь слезы его силуэт пропал. Проснулась я от испуганного Женькиного взгляда. Я сижу на балконе, укутанная в какую-то старую шаль, пропитанною ароматом какого-то технического раствора, которая неизвестно откуда взялась. Конечно, рассказала ей все, и знаете, с того самого дня прошло больше двух лет, Женька живет в той же квартире уже с мужем и трехмесячным сыном, очень похожим на деда, и странные события в квартире больше не происходили.