Когда приходят духи умерших
В 1988 году я, молодой капитан, служил на Дальнем Востоке, был начальником заставы. Моя застава несла службу по охране моста через реку Бурся, это в 12 километрах от поселка Новый Ургал. Справа от моста, где-то в ста метрах от берега реки, стояло караульное помещение и два ряда колючей проволоки.
И в этом промежутке между ограждениями (в запретной зоне) стоял большой деревянный крест, на котором была надпись: «Здесь похоронена семья Бородиных — первые исследователи БАМА». Судя по надписи, там было захоронено двое мужчин, одна женщина и ребенок. Имен я не помню, даты тоже не помню, по-моему, 1923 год.
Видимо, железнодорожные войска, когда прокладывали путь, объединили эти могилы под одним крестом. Служба шла, крест стоял на своем месте. Но однажды замначальника штаба приказал убрать крест с территории охраняемого объекта, объясняя это тем, что это военный объект и кресту здесь не место. Приказ есть приказ. Солдаты крест убрали, но распиливать его не стали. Конечно, об этом я узнал намного позже.
После этого случая до меня стали доходить слухи, что наряды боятся заступать в караул. Потом ко мне обратился старший сержант с докладом, что наряд не может заступить в караул, потому что что-то плохое творится возле караульного помещения.
Я забеспокоился, места здесь удаленные и дикие, может, росомаха опять повадилась ночью подходить к караульному помещению.
Год назад росомахи стали ходить на свалку пищевых отходов и потрепали собачонку, которую прикармливал караул. Растерзанная бедняжка, таща свои задние ноги, доползла до караульного помещения и через час сдохла. Собаки панически боятся этих очень свирепых коротконогих, покрытых косматой шерстью животных, которые двигаются как бы прыжками, им даже большие сугробы не страшны. Свалку срочно убрали. Все вроде бы затихло.
В карауле снова прижился пес по кличке Дым, помесь кавказской овчарки и дворняжки, но все закрывали на это глаза, так как в тайге хватало разного зверья, а собака хоть вовремя зарычит и подаст знак опасности.
Но оказалось, страхи были мои напрасны, росомахи тут были ни при чем. Причина страха была совсем другая.
— Они приходят ночью, их все видели, — все твердил старший сержант, начальник караула. Он, когда волновался, добавлял слова на казахском языке, родом он был из Казахстана.
— Кто приходит? — все не мог взять в толк я.
— Те люди, на моей родине их называют «духи умерших».
— Какие духи, духов не существует, Рушан, — обратился я к нему по имени. — Нас ведь все засмеют, если кто-то услышит этот бред, — не унимался я.
— Это не бред, я вам покажу их.
Он повел меня к подножью сопки, где караул припрятал крест, аккуратно прикрыв сухой травой.
— Вот они приходят и стоят, — пальцем показывая на надпись на табличке, прикрученной к кресту, упрямо твердил старший сержант, — даже Дым боится и скулит, когда они стоят.
— Да что ты заладил одно и то же. Если трусишь, то я тебя заменю, зачем мне такой начальник караула, разводишь тут мне панику! — уже не на шутку разгневался я.
Страх, когда он необъясним, как заразная болезнь, обрастал все больше разными подробностями, почти всю заставу парализовал. Даже те, кто над этим открыто посмеивался, тоже стали прислушиваться к каждому шороху.
Мне пришлось по этому вопросу обратиться к заместителю начальника штаба. И было принято решение — поставить крест на прежнее место, как память о первопроходцах БАМа. После этого «духи» не приходили, и служба пошла своим чередом.
