Дети

Я недолюбливаю детей. Этих маленьких хныкающих личинок человека. Думаю, многие относятся к ним со смесью брезгливости и равнодушия, как я. Это чувство усугубляется тем, что буквально под окнами моего дома расположился старый детский садик, круглый год наполненный сотней орущих, беснующихся коротышек. Каждый божий день приходится проходить через их загон.
Лето в этом году было очень жарким для нашего региона, и зачастую я сидел часами на подоконнике вместе со своим псом, нежась на солнцепеке. Так мы и сидели в начале июля — собака радостно упиралась лапами в стекло, а я попивал сок. Поганых сопляков потащили на прогулку, а я приготовился скривить лицо от их визжания на игровой площадке, но этого не случилось. Мой обычно жизнерадостный пес вдруг заскулил и сиганул на пол с полутораметровой высоты подоконника, что, впрочем, не помешало ему тут же убежать подальше из моей комнатушки. Никогда его таким не видел: здоровенный кобель испугался детей. Я почесал голову и пригляделся к запущенной площадке. Дети стояли неподвижно, все мальчики и девочки просто кучковались рядом с металлической стенкой для лазанья. Холодок пробежал по спине. Такого просто не бывает! Пятилетки стоят, как статуи, молча — на игру «замри» не очень-то похоже. С высоты я не мог разглядеть точно, но казалось, что они даже не шепчут ничего, только пялятся в одну точку, словно восковые фигуры. Я не стал накручивать нервы и отошел подальше от окна.
С того момента прошла неделя, я почти позабыл странное явление. В тот день пришлось идти дорогой мимо детского сада — выбрасывать мусор по дороге к другу. Настроение было поганое, дурные сны одолевали в последнее время, и я ковылял с мешком мимо заборчика, где дети, как обычно, играли, шумели и всячески оправдывали звание малолетних дурил.
Что-то легонько ударило меня в затылок. Я готов был накричать на этих паразитов, но… Дети стояли вплотную к забору, внимательно глядя на меня, притихли все, словно двигатель заглох. Они слишком пристально глядели — так смотрят следователи на подозреваемого или волки на добычу. Не мигая. Я увидел полосатый надувной мяч, он лежал у моих ног.
— Дядя, дай мячик, — без эмоций сказала малютка с двумя косичками в пестром платьице.
Внезапно я почувствовал в себе злость, всю ту ярость, накопленную годами раздражения детьми. Я схватил мяч и пинком отправил подальше в кусты. Дети не шелохнулись и продолжали меня сверлить своими маленькими острыми глазками.
Я уже разворачивался от этой банды безэмоциональных существ, когда услышал:
— Хочешь поиграть?
Я дернулся, как на льду, и посмотрел на девчонку. Ее губы растянулись в тонкой улыбке, но глаза оставались ледяными.
Пытаясь справится с дрожью, я проковылял подальше от этого жуткого места. По дороге я обдумывал всю странность и неправильность случая.
Вернулся я поздно — засиделся у друга и залил сорокоградусной тревоги дня. Стало легко, последние события растворились в алкогольном угаре. В пустой квартире я рухнул на кровать и заснул беспокойным сном перепившего.
Раздался звонок в дверь. Красные цифры настольных часов показывали 02:58. Я буквально вывалился из-под одеяла и пополз открывать дверь родителям, которые как раз должны были возвращаться с ночного рейса после курорта. Продолжительная трель звонка поторопила меня. Раскрыв дверь, я увидел, что у порога стоят двое детей. Пухловатый мальчик в полосатой футоболке и та самая девочка с косичками. Оба неподвижны и улыбаются жутковатыми улыбочками — и снова этот проклятый пронизывающий взгляд.
— Мы пришли играть, дядя, пусти нас, — обнажая белые зубки, сказало что-то под личиной девочки.
Инстинкт самосохранения, возможно, спас меня: я отпрянул назад и захлопнул тяжелую дверь, закрыл на все возможные замки и засовы. Из-за двери послышался смешок, не такой заливистый, как у нормальных детей — это был глумливый смех на высоких тонах, я даже не мог представить до того момента, что такой может быть. Взглянув в глазок, я увидел этих инфернальных созданий. Их лица расплывались, текли как глазурь на торте и перекашивались, а части тела то вытягивались, то сокращались. Я трясущимися руками повключал везде свет и забился в угол на кухне с битой.
Маленькие ладошки стучали в толстую дверь: тук-тук-тук, тук-тук-тук…
Утром меня подняли родные и повезли в больницу. Я был рад этому. Лишь бы дальше от чудовищных существ в образе детей. Я восстанавливался пару недель после пережитого.
Все было хорошо, но как-то странно на меня смотрел малыш, вышедший за ручку с мамашей из педиатрии. Не мигая. Не спуская глаз.