Обитатель оврага
Дело было в конце 80-х, мама Ани работала в каком-то архитектурном бюро, занималась восстановлением памятников архитектуры. Старшая её дочь Маша была профессиональным художником-реставратором. Мать с дочерьми разъезжали по всей стране.
И вот однажды занесло их на Смоленщину, на границу с Белоруссией. Старая деревенька, одна центральная улочка, десяток домов, лес, речка и огромный ров от пересохшего русла реки.
Была там и маленькая церквушка начала 17 века. Маша с мамой целыми днями проводили в церкви за работой, а маленькая Аня, уже довольно самостоятельная девочка, гуляла вольно по деревне.
Поселили приезжих на окраине и предупредили, что после захода солнца по улице лучше не ходить, и уж тем более — ребенка не отпускать. О причинах комендантского часа никто распространяться не захотел. Жизнь, мол, деревенская, рано ложимся — рано встаем.
Непоседливая Анька орала и требовала свободы, и в результате мать сдалась и прекратила запирать её дома.
Реставрационные работы были в самом разгаре, и однажды женщины возвращались домой совсем поздно. В деревне тишина, темнота, а на завалинке Ани не видно. Не было её и дома. Бросились искать, переполошили всю деревню. Местные открывали двери неохотно, пожимали плечами и отвечали:
— Сказано же было не пускать ребенка по темноте гулять.
— Ищите в овраге, — наконец получили они ответ от одной из женщин
Мать Анюты вместе со старшей дочерью добежали до оврага, бросились вниз сквозь бурелом, почти на ощупь, по склону в полной темноте. Кричали, светили тоненькими лучами фонариков. Снизу раздавалось странное приглушенное шипение.
Маша первая достигла дна и в страхе позвала мать.
Лунный свет позволял разглядеть две фигуры примерно одного роста. Аня тихо и медленно шла, ведомая за руку низеньким сгорбленным существом с длинными руками и кривыми ногами.
Существо оглядывалось на женщин и шипело. Глаза в свете фонарей светились, как кошачьи, а длинные пальцы на руках крепко сжимали руку девочки. Кожа отливала синеватым цветом с темными прожилками и пятнами. Девочка же двигалась, не оказывая никакого сопротивления, с запрокинутой головой и закрытыми глазами.
Мать бросилась к ребенку и, схватив Анюту за руку, потянула ту на себя. Существо оскалилось, обнажив острые короткие зубы, зашипело с новой силой, но девочку не отпустило. Завязалась борьба, мать тянула ребенка на себя, а существо, чья сила явно уступала яростному напору разъяренной матери, пятилось, скользило по глинистому дну, но цепко держало несчастного ребенка.
Существо перешло на рык и схватило Анюту уже двумя лапами. Наконец мать увидела, куда именно существо тащит свою добычу. На противоположном берегу высохшей реки виднелась старая кирпичная кладка с проломом.
Тут подоспела и Маша, они с матерью сумели отбить девочку и бросились наверх — прочь из оврага. Существо внизу продолжало шипеть и скулить, оно то подбегало ближе, то боязливо отступало, но подняться вслед на сбежавшей добычей не решалось — со стороны деревни подходили мужики с факелами.
Они же помогли беглецам выбраться из оврага, в молчании проводили мать с дочерями к их дому и, как ни в чем не бывало, разбрелись по домам.
В освещенной комнате Анюта наконец пришла в себя, она тихонько всхлипывала и жаловалась на дурной сон. Та рука, за которую держалось существо, была вся в крови, глубокие порезы воспалились и жутко болели. Наутро девочку отвезли в больницу, и там врачи ещё долго сражались за её руку, так как раны воспалялись все больше, начиная загнивать.
После длительного лечения Аня выздоровела. В ту деревню женщины так больше и не вернулись.
