Вспоминая бабушку

Когда я вышла замуж, мы с мужем мыкались от одних родителей к другим. В доме моего мужа, кроме его родителей, жили бабушка (мама моего свёкра) и его младший брат. Бабушка, которую звали Станислава Карловна, была ярой католичкой, в доме практически ни с кем не общалась. По дому передвигалась как привидение, не привлекая внимания окружающих. Когда и чем она питалась, я не знаю – в летней кухне у неё была плитка и кастрюлька, там она себе готовила кушать. Посещала костёл, а в католические праздники пела молитвы на польском языке. На свадьбу своего родного внука (нашу свадьбу, то бишь) её то ли не пригласили, то ли сама не пришла, не знаю до сих пор, хотя на свадьбах других внуков присутствовала.
Так получилось, что после дня рождения свёкра был будний день, и все, кроме меня и бабушки (я в отпуске, бабушка вообще никогда не работала), разошлись по работам. С утра на кухне я вытирала и сортировала посуду, когда Станислава Карловна вышла из своей комнатки, заглянула ко мне на кухню и очень вежливо спросила который час. Большие часы висели на стене так, что с дверного проёма всегда было видно расположение стрелок на них. «Видимо у бабушки плохое зрение», – подумала тогда я и ответила который час. Станислава Карловна, немного потоптавшись на пороге кухни, задала ещё какой-то вопрос, обращаясь ко мне исключительно на «вы». Я не могу даже приблизительно вспомнить, о чём был наш разговор, скорее всего ни о чём, но где-то минут через 30-40 я почувствовала слабость. Потом звон в ушах, в глазах начало темнеть, и, чтоб не упасть, я по стенке сползла на пол. Послать бабушку подальше в силу воспитания я не могла, а она, видя моё состояние, даже не поинтересовавшись о моём самочувствии, и ретировалась обратно в комнатку.
Вечером, когда все собрались за ужином, я рассказала утреннюю историю. Свёкор хмурился, свекровь возмущалась, а после ужина муж рассказал про бабушку следующую историю. Когда ему было лет 8, он случайно чуть не зарезал свою бабушку. В общем-то, и ножик был перочинный, и споткнулся не вовремя, а бабушка топала спереди, и, чтоб не упасть, внук взмахнул руками и засандалил ножичком бабушке, пардон, в задницу. Бабуля гвалт подняла, сыну своему на внука нажаловалась, мол, специально зарезать хотел. В общем, как говорит муж, бабушка с тех пор на него осерчала, и на мне отыгралась. Он у меня к этим вещам нечувствительный (так оно и есть), а я в семье человек новый. Но это не всё. Водились за бабулей всякие странности, о которых сейчас и говорить не стоит, но об одном случае расскажу.
У старшего брата мужа, который одно время тоже жил с родителями, родился сын. В описываемое время он только ползал из комнаты в комнату, подбирал всё с пола и тащил себе в рот. И вот мой тогда ещё не муж нашёл под дверями комнаты брата обрезанную корочку хлеба. Зная, что бабушка корки обрезает, заподозрил, что это она и подбросила эту корочку, а ребёнок будет ползать, и подберёт её. Взял эту корочку, и с мыслями, что если что плохое удумала, то ей и вернётся, положил под кровать бабуле. Бабуля в это время была в костёле. Через двадцать минут её привезла скорая. Как говорит муж, сам тогда испугался.
Ну а как Станислава Карловна умирала – отдельная песня. Её сын – мой свёкор сказал ей, что крышу разбирать или дыру в потолке делать не будет. Так она бедная и мучилась и близких мучила. А когда её из двора выносили, то за гробом свора собак бежала и лаяла, я такого никогда на похоронах не видела.
К слову сказать, Станислава Карловна родом из каких-то знатных поляков, предки держали то ли деревню, то ли хутор. Голубых кровей была женщина, в её потомках это очень заметно.