Что скрывает земля? Часть 1.

Эта история случилась несколько лет назад. Мой лучший друг Алексей тогда занимался альпинизмом и спелеологией, поэтому мы с ним частенько выбирались в горы или пещеры. Во время одного из таких походов и произошли события, о которых я хочу вам рассказать.
Не буду описывать сборы и дорогу, а начну непосредственно с прибытия на место. Всего нас было четверо: мы с Лёхой и еще два его товарища по спелеоклубу — Олег и Миха.
До входа в пещеру мы добрались изрядно промокшие, так как на полпути от места высадки до непосредственно спуска нас застала страшная гроза. Примечательно то, что небо было абсолютно безоблачным, но за каких-то 15 минут оно почернело и разразилось первобытной яростью. Пещера находится в горной местности, поэтому мы списали погодный каприз на особенности местного рельефа.
В общем, ко входу мы добрались мокрые и злые. Ну, сказав «вход», я, конечно, весьма приукрасил. Дыра, мать её! Просто дыра в земле глубиной около 30 метров с почти отвесными стенами (чтоб было понятней, это примерно высота девятиэтажного дома), поэтому, чтобы спуститься, нам пришлось закрепить на ближайшем дереве веревку. Поскольку спуститься можно было только по очереди, то Олег, как самый опытный, пошел первым, а мы остались мокнуть и материться.
Снаружи между тем уже начинало смеркаться, на часах было только 9 вечера, но в горах, несмотря на летнее время, темнеет рано. К тому же грозовые тучи усугубили и без того хреновую видимость. Проще сказать, что когда дошла моя очередь спускаться, снаружи было так же, как и внутри пещеры. Что, как вы уже догадались, совсем не добавило мне оптимизма.
Примерно на половине спуска я услышал, как пацаны о чем-то громко спорят, но барабанящий по моей каске ливень не дал мне расслышать. Уже внизу я поинтересовался, чего это они кричат посреди ночи.
— Да мы здесь, похоже, не первые сегодня будем, — пожаловался Мишка.
— С чего ты взял? — спросил я его.
— Пока мы спускались, Олег слышал, как кто-то там разговаривал.
— Чё, в натуре? А кто там? — не отставал я, надеясь, что там будут симпатичные девчонки-скалолазки, а не бородатые очкастые дядьки.
Олег ответил не сразу — мне показалось, что он немного нервничал:
— Да хрен его знает! Я покричал — никто не ответил. Может, вообще показалось.
— Ну ничего, пещера большая, всем места хватит, — разрядил обстановку Лёха.
На этой оптимистичной ноте наша мокрая компания похватала сброшенные рюкзаки и двинулась в негостеприимное чрево земли.
До места лагеря мы добрались с первыми потерями: поскользнувшись мокрой обувью, Миха слетел с двухметровового валуна, чудом не свернув себе шею, зато расхерачив новый ручной фонарь. Когда мы бросились ему на помощь, у меня внезапно оборвалась лямка рюкзака, и он весело ускакал в темноту.
— Плохой знак, — покачал головой Леха. — Не принимает нас пещера.
Мы, конечно, поухмылялись, но у меня, признаюсь, засел внутри предательский холодок.
Рюкзак мой отыскался метрах в двадцати ниже по склону (тем, кто ни разу не был в пещере, хочу сказать, что там редко гладкий пол и стены — больше похоже на постапокалиптический пипец из нагроможденных камней и валунов).
Лагерь мы разбили в относительно просторном и ровном гроте недалеко от подземного озера, который довольно часто использовался в этом качестве.
— Никого нет, — сказал Олег, задумчиво теребя веревочку капюшона. — Видимо, и правда показалось.
— Да может, они в «третьем», — возразил Лёха. — Там тоже часто лагерь разбивают.
— В «третьем» сыро, да и сквозит постоянно, — вмешался Миха, который часто тут бывал раньше. — Там лагерем встают, только если здесь занято.
— Да не ссыте вы, — проворчал я. — Если есть кто, так все равно встретимся, выход из пещеры все равно один, через наш зал.
Все согласились и занялись бытовыми вопросами.
Переодевшись в сухую одежду и перекусив батончиками, мы решили пойти на разведку. Олег и Миха пошли в левый проход к «третьему» гроту, а мы с Лёхой пошли в противоположную сторону отмечать интересные маршруты.
Через несколько минут он резко остановился:
— О, Саня, смотри! Что-то я не помню этого шкурника (так называется узкий лаз, где можно пролезть только на брюхе, лично я его называю «кишка» или «привет, глист»). Видимо, недавно открыли или обвалом вышел. Что, проверим?
Как вы уже догадались, я не очень люблю узкие замкнутые пространства, поэтому его энтузиазма я не разделил:
— Мы же вроде в «Жанну» собирались.
— Да ты чё, ёптыть! Новый лаз, блин!
По глазам я видел, что он от этой идеи не откажется, поэтому сказал, чтоб он сам лез, только быстро. Отдав мне ручной фонарь и включив «налобник», Лёха попросил подсадить и полез в «кишку».
Лаз находился примерно на уровне глаз, поэтому все, что мне оставалось — это наблюдать за его пятками. Примерно через пять метров проход начал уводить вправо, и вскоре его пятки скрылись. Чтобы не жечь батарейки, я присел на камень и выключил фонарь.
Не прошло и десяти секунд, как Лёха что-то крикнул. Из-за тесноты прохода я ничего не разобрал и, включив фонарь, крикнул:
— Чё?
Буквально через секунду из-за поворота появились его ноги. Они как-то судорожно дергались, при этом он постоянно говорил. Но ввиду хреновой акустики я слышал только:
— Бу-бу, м-му, ба-да-ма!
— Эй, ты чего там вытворяешь?
Он настолько быстро, насколько это было возможно на брюхе задом наперед, приближался к выходу. Когда я смог до него дотянуться, то попытался вытащить его за ногу, за что незамедлительно получил пяткой в нос.
— Ты чё, сдурел, что ли… — начал я и вдруг осекся, увидев его дурные глаза и белое лицо.
— Блядь! Там что-то есть! — заорал он, отползая подальше от дырки.
— Чё там? Ты что-то видел?
— Ну его нахер, пошли отсюда! — с этими словами он выхватил у меня фонарь и ломанулся к лагерю. Я, зная о бывалости друга, тоже неистово очканул и кинулся следом. Перспектива удирать в темноте от неведомой херни меня так напугала, что я даже не сразу вспомнил, что у меня есть свой фонарь.