Волчара

“Сейчас в наших местах волков почти что не осталось, а раньше тьма-тьмущая была. И уж ежели уйдёшь в лес на цельный день, обязательно на них наткнёшься. Людей, правда, не трогали… Уж не знаю почему. А собаки частенько пропадали. Одни мослы лысые потом находили. И то не всегда.
Жил у нас тогда мужик один. Петрович. Знатный охотник был, лес как свои пять пальцев знал. На несколько дней мог уйти и никогда без добычи не возвращался. Так вот, пошёл один раз на охоту, обещал к вечеру вернуться. Да не задалась та охота с самого начала: лес как вымер, ни зверя, ни птицы не видать. Даже мелюзга всяческая молчит. Ну не бывает в лесу так тихо!
Петрович не сдаётся, всё дальше заходит. Стыдно с пустыми руками возвращаться. Засмеют ведь! Скажут, кончилась твоя удача.
Не заметил, как сумерки наползли. А в лесу быстро темнеет. Только что светло было, и вот уже не видать ничего. Хотел было он назад повернуть, да не помнит с какой стороны пришёл. Место какое-то незнакомое. Хотя тутошние места вдоль и поперёк облазил за столько-то лет. Пошёл наугад. Тут и волки глотки драть начали, то тут взвоет, то там. Петрович бормочет: “Отпусти, Хозяин”. Снял куртку, вывернул и обратно надел (ежели в лесу заблудишься, надо так делать). Дальше идёт.
Опомнился только когда под ногами захлюпало. В болото забрёл. А уж по болоту ночью ходить нечего. Наступишь не туда, и всё! Пережидать надо. Что он и стал делать. Костерок бы организовать, погреться. Да как же его разведёшь, если одна няша кругом? И харчей с собой никаких не взял, не думал, что с ночёвкой придётся.
Тут совсем рядом вой раздался. Как обернулся Петрович, так и обмер. Стоит огроменный волчище, морду кверху задрал и выводит. Глянул на Петровича и не спеша потрусил прочь. Петрович за ним. Смекает себе: “Не будет волк в болоте сидеть, хоть на твёрдую землю выведет”.
Оступился, да так и ушёл по пояс. Опёрся на ружьё, выбрался кое-как. А волчара-то тот не убег: залёг в сторонке да наблюдал, как Петрович отряхивается да матерится. А как тот успокоился, встал и оглядываясь побежал дальше. Вот болото позади и осталось. У Петровича коленки подломились. Сидит трясётся. Как вспомнит, что там мог остаться. Глядь: серый совсем рядом стоит. Руку протяни – дотронешься. Рыкнул и отскочил. Подошёл снова и опять отскочил. Тут Петровича и накрыло. Запустил в волка первым, что под руку попало. Тот взвизгнул, а не убегает. Петрович вскочил и за ним. Орёт:
– Чего тебе от меня надо? Сволочь ты лесная!
Волк нырнул куда-то и нету. Огляделся Петрович: кончается лес, и луг знакомый.
Уж не знаю чегось жена подумала, когда муж явился среди ночи грязный да оборванный, взял нож и, не говоря ни слова, пошёл порося резать. Всё мясо утром оттащил в лес. Говорил: “Долг вернул”. И прицепилась к мужику до самой смерти кличка “Волчара”. Мол, волк своего не тронул. А дед один предположил, что это Егорий своего помощника Петровичу послал, так как хоть и любил Петрович по бабам пройтись, но жить старался по совести.
Много с того случая лет прошло. Волков почти подчистую истребили, а Петровича его же сотоварищ и прирезал.
Пошла я как-то к Танюхе. Она на отшибе живёт, прям из окна лес видать. Ну и засиделась допоздна. Собралась уж домой идти, как вдруг она спрашивает:
– Песню не хочешь послухать?
Гляжу: под окном два волка. Глаза горят, что твои фонари. Уж я перепугалась! А она окно распахнула и туда голову высунула! Спятила! Те воют, а она слушает.
– Ты не боишься? – спрашиваю.
– Этих не боюсь, – говорит, – я их еще глупыми кутятами знала. Придут иной раз, споют мне колыбельную и бегут по своим делам.
Расхотелось мне домой идти. Пришлось ночевать у неё.”
Историю слышала давно и очень жалею, что не расспросила обо всём поподробнее. От себя хочу добавить: очень хочется верить, что волк действительно пытался помочь охотнику, а не ждал подходящего случая откушать человечинки. С теми двумя тоже не всё ясно, ведь по охотничьему закону зверь, не боящийся людей и подходящий к жилью, подлежит уничтожению.
Раз уж зашла речь про Егория, то надо и про него пару слов сказать.
Егорием в народе называют Георгия-Победоносца. Помимо всего прочего считается покровителем скота. Любимый зверь Егория – волк. В декабре на Егория мой дедушка всегда клал на старую грушню пирожки или кусок сала, объясняя это тем, что иначе волки перережут скотину.