Когда я умер

Шёл 1985-й год.
Мой отец ни во что не верил, ни в Бога, ни в чёрта. Наши с мамой "бабкины сказки" его не просто раздражали, они его приводили в бешенство. Особый пунктик у него был насчёт меня. Ребёнок, который вечно что-то видит и слышит, активно дружит с домовым и кормит его, пугал моего папу, и он устраивал маме "разбор полётов", обвиняя в том, что это она во всём виновата.
Задурила ребёнку голову. Мои тарелочки с подношениями домовому разлетались в стороны, папа их распинывал ногами по разным углам.
А ещё в последнее время перед всеми событиями я рисовала один и тот же рисунок. Дяденька на больничной каталке с большой раной на животе, а рядом горшок. Папа, увидев рисунки, спросил:
– Что это такое?
– Это ты, у тебя заболел живот, и тебе сделали операцию.
Карандаши и альбомы полетели в мусор.

Что и сказать! Настоящий крутой мент, участвовавший и в захватах, и в перестрелках.
Всё это кардинально изменилось после ужасной истории, где главным действующим лицом стал мой папаня.
А теперь всё по порядку.

Не знаю, связан ли сей факт с описанным ниже, но всё началось сразу после этого.

Однажды на улице я нашла складной перочинный нож. Я знала, что все колющие и режущие предметы не то что брать, руками трогать нельзя ни в коем случае. Но нож был такой красивый, что я не удержалась и притащила его домой.
У мамы при виде ножа началась истерика:
– Всё! Теперь с ребёнком случится что-то нехорошее. Бабушка говорила, что вплоть до смерти. Что делать-то?
Мой папа взвыл, в очередной раз услышав про "бабушку", схватил нож и выбежал из дома. Я и мама – следом. На улице отец бросил нож на землю и с таким остервенением стукнул по нему каблуком сапога, что нож вмиг разлетелся на запчасти.

Не прошло и трёх дней, как все встречные собаки начали страшно выть на моего отца, так собаки воют на покойника. Поверьте, это жутко.
А ещё где-то через неделю, придя со школы, я обнаружила дверь нашей квартиры открытой нараспашку. Бабушка соседка и пенсионер дядь Саша пытались помочь отцу до приезда скорой. Папа выглядел ужасно: зелёного цвета лицо и закатившиеся глаза. Как сказала соседка, мой папа смог только доползти до двери и постучать в её квартиру.

Я хорошо помню, что скорая поставила диагноз "язва желудка", а моя мама, которая пришла на обед домой, кричала что это аппендикс, потому что у отца болел живот и он не мог поднять правую ногу от боли.
Победили медики, они начали готовить отца к операции по язве желудка. Тем самым потеряв время и чуть не угробив человека. Когда сделали вертикальный разрез, то увидели, что аппендикс уже лопнул. У папы началось заражение крови, и у него случилась клиническая смерть.

Отец выкарабкивался долго и трудно. Ещё в больнице, навещая его, мы заметили, что папа какой-то не такой. Он молчал и практически не разговаривал.
Некоторое время спустя, после выписки, папа рассказал следующее:
– Помню страшную боль, я то бредил, то снова приходил в себя. Единственное чего хотелось – это конец всему этому, я даже рад был бы умереть. А потом я осознал, что я в порядке и у меня совершенно ничего не болит. Я даже не сразу заметил, что вишу под потолком. Сверху я увидел много врачей, они столпились около какого-то больного, говорили, что сердцебиения нет. Я пригляделся к тому, кто был на операционном столе, и в ужасе увидел СЕБЯ! Это я умер, это у меня остановилось сердце. Я видел, как мне делали электрошок, а датчик пищал на прямой линии, сердце не хотело заводиться.
Я понял, что очень хочу жить, я хотел зайти в своё тело, но не знал, как это сделать, у меня не получалось.
Резкий свет ударил мне в лицо, я тут же почувствовал боль и, открыв глаза, понял, что я живой.

Пережив клиническую смерть, мой отец стал совершенно другим человеком. Он больше не высмеивал меня и маму. Но самое удивительное было тогда, когда отец, задумчиво глядя в одну точку, сказал:
– Бог есть, я это точно знаю, я видел…
Что он ещё видел, нам неизвестно до сих пор. Папа отказывается говорить на эту тему:
– Вот сколько сказал, столько и хватит. Время придёт, сами увидите.